33
Шрифт:
— В Пулково… к четырём.
— Вчера?
— Не-е, в пятницу.
Андрей смутился. Антон с укоризной покачал головой. Ясно, что мальчишка вовсе не намеривался бегать по городу с уже полученными деньгами, но к чужому мобильнику душа у него лежала.
— «Рановато» вы что-то в дом приехали. — Насмешливо заметил Антон, записывая место проживания, регистрации и контактные данные мальчишки. Мать — одиночка, развелась год назад. Андрей живёт с матерью и, ясное дело, подрабатывает. — От сотни баксов трудно было избавится?
В ответ Андрей передёрнул лицом и надулся.
—
— Мы в одной школе с Сашей учились.
— Ах, вот оно что! Твой класс был её подшефным?
— Ага. Она мне по учёбе помогала. По алгебре…
— Ладно, разберёмся. — Мрачно протянул следователь и набрал телефон матери Андрея, Ольги Семёновны.
Молчание. Андрей приподнял руку правой руки и болезненно поморщился.
— У вас есть что-нить обезболивающее? Я тут плечо потянул…
У Захарова в машине оказался запас ибупрофена и получив «добро» от следователя, Лаврентий Иванович рванул во двор.
— Что-то не отвечает твоя родительница. — Проворчал Антон после недолгого ожидания.
— Она на даче с очередным ухажёром, простите, уединилась.
— Где дача?
— На семьдесят втором километре. — Андрей хлюпнул носом. — Дяденька, можно мне домой? Мне учиться надо. До станции и сам пешком дойду.
— Щас. — Антон ещё раз набрал номер Ольги Семёновной. Последовал ответ. В трубке шум. Кто-то пилил дрова. Антон представился. — Я по поводу вашего сына…
— Что он натворил?! — взвизгнул хриплый голос.
— Ничего. Хочу узнать отпускали ли вы его…
— Нет! — Перебила Ольга Семёновна, преодолевая визг пилы. — Я ему сейчас… Ой, шас позвоню ему… Ах, ты витязь дубовый… учится он так!
Антон извинился и опустил трубку.
— Вот что, Андрей. Отдай телефон тёти Тани мне и иди в травмпункт, плечо проверь. И смотри! Я туда тоже позвоню!
Получив мобильник Татьяны, Антон, по следовательской привычке, заглянул в календарь отсутствующей особы. Поездка во Францию действительно назначена на семь дней. С вечера прошлой пятницы по следующую. День рождения Дениса Давыдова тоже указывался на тот же день, но пораньше, в два по полудни, до отъезда. Указан адрес ресторана и комментарий: «Зайду на полчасика». В тот же день, утром, парикмахерская. Адрес, телефон, имя цирюльника и заметка: «напомнить Ларику фиксатор не применять» … Что-то казалось странным в этом расписании, но мысли Антона опять пресеклись мягким баском вернувшегося хозяина дома.
— Я Татьяне о смерти дочери уже рассказал. — Приглушённо начал Захаров. — Ночью ещё позвонил, подготовил… эх, разве подготовишь к такому? Как она испереживалась!..
Антон покачал головой. Горе родителей о смерти ребёнка… Как-то в детстве он серьёзно отравился. Бог знает, чем, но плохо начал чувствовать себя настолько, что не мог двигаться. Родители сидели на кухне, за дверями. Пили, курили, ругались… всё как обычно. Антон жаловался на боль в животе ещё днём, но отец рассматривал заявление мальчишки как уловку в нежелании делать уроки. Нашла его соседка, Прокофьевна. Зашла узнать не мог ли Антон помочь её племяшке с литературой?.. Через неделю, когда Антон вернулся из больницы, нашёл родителей
— Следующий!
«Номер 30. Александр Данилович Фомин. В доме с обеда, но весь день играл в «Весёлую ферму» на своём смартфоне и очнулся лишь тогда, когда залу взорвал вопль Насти о смерти молодожёнов. Двадцать шесть лет. Mercedes, Fabio Paoloni, Chronoswiss…»
— Студент? — с сомнением спросил Антон.
— Хм… Работаю. — Кротко ответил Алекс и многозначительно замолк. Антон приподнял брови. Он требовал уточнения. Тот хмыкнул. — Медсестра я….
— Ой, сестричка! — Как и ожидалось, выскочил Толик. — Витёк тут на чесотку в толстой кишке жаловался! Не могли бы вы её прощупать… дорогая!
С этими словами он бог весть от куда выдернул хирургическую перчатку и демонстративно ухватил её за «средний палец». Перед глазами изумлённых зрителей весело задёргался «digitus infamis».
— К вашему сведению, — учтиво отозвался Алекс, — эту манипуляцию проделывают указательным пальцем, а не средним… Вам же я бы посоветовал пить побольше пресной воды, может тогда головной кровоток отпустит.
Такой поворот несколько обескуражил Толика. Шутник замер с раскрытым ртом, пытаясь найти верную «язву» в адрес говорящего. В наступившем звуковом вакууме тихий голосок Елены мини-юбки показался громовым.
— Калоизлияние в мозг — это клиника. Она не лечится никакими видами пальпации и освежающих возлияний.
В ответ, Толик гнусно, даже угрожающе, оскалился на неё.
— Ну вы… товарис… чь Обухова, повернули… удивили-с, так сказать… прямо как обухом по голове-с!
Антон поспешил унять вновь надвигающуюся бурю. Он выступил в центр залы и театрально воздел руки.
— Дамы и господа! Прошу всех занять свои места и…
Вдруг он осёкся. «Занять свои места»! Он присмотрелся к пёстрому собранию… Зрители! Зрители того стереоскопического фильма в кинотеатре на пятьдесят человек из жуткого сна, начали приобретать черты и характеры тридцати гостей дома, собравшихся вокруг свадебного стола на полсотни едоков…
— … и предоставить мне возможность расследовать преступление. — Сдавленным голосом закончил Антон.
Вчерашний праздник приобретал черты его собственного ночного кошмара…
ГЛАВА 2. ПОД МИКРОСКОПОМ
Подводя итоги
По окончании принудительной регистрации всех гостей в своём блокноте, Антон сфотографировал все записи мобильником. Выслал цифровушки Димычу, помог экспертам опечатать комнату погибших молодожёнов, проводил их до тамбура и направился во двор… размять ноги. Ему во всём этом деле что-то не нравилось. Но что?
Вспоминалось сновидение.
«Дрянь обычная или реальное предчувствие?» — Думал он, пытаясь стряхнуть тошновато горький привкус этой ночи. Тридцать три человека в кинотеатре, включая его самого, наблюдающего за зрителями. Кадр за кадром, час за часом зрители с нескрываемым отвращением и одновременно восторгом, наблюдают за действиями палачей… Даже лица, казалось, были похожи на те, которые предстали перед ним в доме на пустоши. Но почему во сне их было тридцать три, а не тридцать как в доме?