33
Шрифт:
— Ясно… А, где собаки Татьяны?
— Ах, мопсы… Я их в подвале спрятал по случаю известных событий. Дюжину чёртову… там очень даже благоустроенный матрасик для них имеется… молочко, мяско, рыбка… всё как положено!
Антон удовлетворённо кивнул. Долгую задержку в уборной ему, похоже, забыли.
Любовный треугольник.
— Может кофейку гостям предложить? — выступила Анна Николаевна, едва завидев возвращающегося следователя. — И печенюшек наложить… они-то
Антон согласно боднул головой и глянул на Захарова. Тот устало передёрнул мышцами лица.
— Показать, где кофейник найти или уже знаете? — буркнул он.
— Вы спрашиваете меня, знаю ли я где находится ваш «кофемейкер»? — Насмешливо спросила Анна Николаевна. Захаров кивнул. Та хмыкнула и, махнув рукой, дала знак своему помощнику, Середнякову, следовать на кухню. Антон вернулся на оприходованное им место. Душная тишина в спёртом воздухе. Мрачное ожидание томило гостей. Ему надо было заканчивать допрос и отпускать всех домой.
— Лаврентий Иванович, — обратился он к Захарову, — вы, насколько я понимаю, первыми приехали в дом перед свадьбой? Так?
— Ну да, ещё в пятницу… Таня крутилась в тот день по дому до вечера, и… отвечая на ваш вопрос… точно так, я первым приехал.
— Скажите, вы не заглядывали в гостевую комнату молодожёнов?
— Спросите! — Захаров комично фыркнул. — Что мне там делать? Свечи, простите, над кроваткой разжигать?..
— Я дорогой бутылкой коньяка с шоколадом интересуюсь. — Смутился Антон. — Знаете ли вы, кто принёс их туда?
Поняв серьёзность вопроса, тот снова дёрнул щекой, сдвинул брови и в глубокой задумчивости промычал.
— Чтобы Данила с Сашей что-нибудь с собой наверх брали, я не видел. Вот Таня крутилась, да… конфеты точно покупала… не могу сказать наверняка, но только она гнёздышко ихнее там и устраивала. Я здесь возился. Поспал… то, что в холодильнике нашёл, поел… душ принял… за гостями присматривать начал… ну по мере наполнения…
— Ясно, спасибо. — Антон, вынув из кармана куртки блокнот, пригласил следующих и продолжил запись.
«Номера 12 и 13. Лагунины. Муж, Иван Илларионович, пятьдесят шесть лет, чёрный Лексус, белый смокинг. Рита — двадцать четыре, идеальная фигурка, китайский Гуччи.»
Ах, Рита, Рита! Эта особая возбудимость, подобная нервозности чистокровной кобылицы! Быстрый частый шаг, словно резвый галоп. Легкие, чувственные движения и дикий норов…
— Мы так спешили приехать к ужину, что я забыла документы. — Живо отозвалась молодая брюнетка. — Но Нюнечка за рулём, так что у него точно должны быть с собой права.
С этими словами она глянула на мужа. «Нюнечка», визуально сплющенный, коренастый человек с растерянным видом пробежался короткими пальцами по атласным пуговицам своего двубортного смокинга. Его нескладная фигура, словно,
— Ну же! — Требовательно пискнула Рита. — Вынь права из кармана!
Тот дрогнул всем телом и принялся искать документы преодолевая сопротивление туго стягивающего спину пиджака. Лицо его раздувалось при сопении, будто нечто сдавливало всю его голову словно резиновый мячик. Наблюдающие за «Нюнечкой» сами начинали потеть, а Антон, слушая треск ткани, прикинул, что бедняга как минимум полгода стабильно набирает вес.
Между тем, к следователю подскочила Анна Николаевна и громко прошипела в самой ухо.
— Я бы вам посоветовала обратить внимание на этот персонаж. — Она кивнула в сторону укороченной копии Джеймса Бонда. — Жена молоденькая, приехал такой весь из себя, кичился да выпячивался, а как все собрались, так стих…
— До или после отравления молодожёнов?
— Перед самыми новостями об этом. — Многозначительно подняла брови спортсменка. — Около восьми.
— Хорошо, приму во внимание.
Следователь глянул на водительские права Ивана Илларионовича. Записал номер машины.
— Когда прибыли?
— Ам… — Лагунин крутанул глазами сдавливая над переносицей брови. — В семь… двадцать… двадцать пять так, так вот…
— Кем будете?
— Клиентом… это… Сашиным…
Антон выпрямился. А чем, собственно, занималась погибшая Саша? Ей был всего двадцать один год. Студентка юрфака…
— Каким клиентом? — Поинтересовался он.
— Частным. — Твёрдо ответил Лагунин. — Личных дел касающихся.
— Вы общались с Сашей после своего приезда в дом?
— Да, я позвонил ей… — отвечал Лагунин, протягивая свой телефон следователю. — Вот можете проверить. В семь тридцать пять. Я оповестил её о своём прибытии и о том, что я с Ритой жду её здесь, внизу.
— И?
— Она обещала спуститься, но увы…
— Это всё?
— Да, всё.
Следователь понял, что тот ничего ему не скажет. Не из-за упрямости. Он чего-то боялся. Озирался, потел и покашливал. Наступила неясная пауза.
«И кто же здесь на саму свадьбу-то приехал?» Подумалось следователю, но продолжения мысли не последовало. Её сбил мягкий баритон Захарова.
— Я всё же в кухню загляну, за этим Середняковым присмотрю. — Промолвил он. — Дом на меня оставлен… мало ли что, а мне ответ держать.
Следователь молча согласился, перевернул страницу блокнота и поднял усталый взгляд на Лагунина.
— Чем здесь занимались, что видели? — с тоской промолвил он. — Ели? Пили?..
Тот кашлянул.
— Как я уже сказал, я, собственно, к Саше приехал… ну и вот… Ждали мы её… она к тому времени в свои хоромы с женихом ушла.