36 рассказов
Шрифт:
Мальчик скрестил руки на груди и не уступал дороги. Он сказал им, кто он, куда идет, и потребовал, чтобы и те трое сказали ему, куда направляются. Он надеялся, что писклявый голос не выдаст его страха. Мужчина в золоте спросил мальчика на его родном языке.
— Где тот, кто родился, чтобы стать царем иудейским? Мы видели звезду на востоке и идем поклониться ему.
— Царь Ирод живет за…
— Мы не говорим о царе Ироде, — сказал второй, — потому что он человек, как и мы.
— Мы
— Я ничего не знаю о Царе Царей, — сказал мальчик уже более уверенно. — Я признаю только цезаря Августа, императора лучшей половины мира.
Мужчина в золоте покачал головой и, показывая на звезду, сказал мальчику:
— Видишь эту яркую звезду на востоке? Как называется деревня, над которой она сияет?
Мальчик посмотрел на звезду. В ее лучах деревню действительно было видно лучше, чем при свете дня.
— Это может быть только Вифлеем, — сказал мальчик, смеясь. — Никакого Царя Царей вы там не найдете.
— Мы найдем его даже там. — И, прекратив разговор, трое мужчин в плащах продолжили свой путь в Вифлеем.
Озадаченный, мальчик продолжил путь. Ему оставалась еще одна стадия. Небосклон был теперь совершенно черным, но, когда он оборачивался в сторону Вифлеема, то ясно видел яркий звездный свет.
Добравшись до огромных деревянных ворот, он громко заколотил по ним кулаком. Часовой с обнаженным мечом и ярким факелом в руках пришел посмотреть, кто это осмелился побеспокоить его. Увидев мальчика, он нахмурился.
— Губернатор очень сердит на тебя. Он вернулся на закате и уже собирался отправить группу солдат на поиски.
Мальчик проскользнул мимо часового и побежал к дому, где застал отца, отдающего приказ легату с десятком легионеров. Мать стояла рядом и рыдала.
Губернатор обернулся и увидел сына.
— Где ты был? — спросил он ледяным тоном.
— В Вифлееме, отец.
— Да, я знаю это. Но что заставило тебя задержаться так надолго? Разве я не говорил тебе бессчетное количество раз, чтобы ты приходил в поселение до темноты?
— Да, отец.
— Тогда немедленно отправляйся в мой кабинет.
Мальчик без всякой надежды посмотрел на мать и пошел вслед за отцом в его кабинет. Часовой подмигнул мальчику, когда он проходил мимо, хотя и понимал, что ничто теперь не сможет его спасти. Отец вошел первым и сел на деревянный стул, стоявший у стола. Мать прошла следом и встала у двери, вытирая глаза.
— А теперь рассказывай, где именно ты был и что заставило тебя вернуться так поздно. И говори только правду.
Мальчик встал перед отцом и рассказал ему все, что случилось.
Он сказал, как ходил в деревню, как тщательно выбирал провизию к ужину
Слушая сына, отец становился все сердитее.
— Что за история?! — вскричал он. — Расскажи-ка поподробнее. Ты видел этого Царя Царей?
— Нет, отец, не видел, — ответил мальчик.
Отец поднялся и стал ходить по комнате.
— Возможно, всему этому есть более простое объяснение. Например, твое лицо и руки, испачканные в гранатовом соке.
— Нет, отец, я купил один лишний гранат, но даже после того, как я купил всю провизию, мне удалось сэкономить серебряный динарий.
Мальчик передал монету матери, полагая, что этот факт послужит подтверждением его слов. Но монета рассердила отца еще больше.
— А другой динарий ты истратил на себя, и теперь тебе нечего предъявить взамен.
— Это неправда, отец, я…
— Я дам тебе последний шанс рассказать правду, — сказал отец, садясь на свое место за столом. — Если соврешь, я задам тебе такую порку, которую ты не забудешь всю оставшуюся жизнь.
Мальчик не колебался:
— Я уже сказал тебе всю правду.
— Слушай меня внимательно, сынок. Мы родились римлянами, родились, чтобы править миром, ибо наши законы и обычаи проверены временем, они основаны на истине. Римляне никогда не лгут. В этом — наша сила и слабость наших врагов. Поэтому мы и правим другими, тогда как другие нуждаются в управлении. И пока это так, империя никогда не погибнет. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да, отец, понимаю.
— Теперь ты понимаешь, почему необходимо все время говорить правду — вне зависимости от последствий?
— Да, отец, понимаю. Но я сказал тебе правду.
— Тогда тебе не на что надеяться, — тихо сказал мужчина. — Ты не оставляешь мне выбора в том, как мне следует поступить.
Мать мальчика подняла руку, желая прийти на помощь сыну, но она знала, что любой протест будет бесполезен. Губернатор поднялся с места, снял с себя кожаный ремень, сложил его вдвое так, чтобы медная пряжка оказалась снаружи. Затем он приказал мальчику коснуться пальцами рук пальцев ног. Мальчик беспрекословно подчинился, а его отец, размахнувшись со всей силы, ударил его ремнем. Мальчик не вскрикнул и не застонал, пока отец наносил удары, а мать отвернулась и плакала.