365 дней
Шрифт:
– Сколько тебе лет? – прервала я Массимо. Он отпустил ручку двери, оперся о косяк. Кажется, крестные отцы должны быть старше?
Массимо прищурился и, не переставая смотреть мне прямо в глаза, ответил:
– Я не capo di tutti capi [2] , они действительно старше, я capofamiglia [3] , то есть дон. Но это слишком длинная история. Если хочешь, я расскажу позже.
Он развернулся и пошел по длинному коридору, исчезнув за одной из дверей. Я лежала еще некоторое время, анализируя свое положение. Устав думать об этой сложной ситуации, я решила чем-то себя занять. Впервые у меня появилась возможность
2
Босс боссов (ит.).
3
Глава дома (ит.).
Помимо гардеробной в моем распоряжении была гигантская ванная, которой я пользовалась ночью, когда принимала душ. Тогда я была слишком шокирована, чтобы обратить внимание на масштабы отделки. Большая открытая кабина была оснащена функциями паровой сауны и гидромассажа. В туалетном столике с зеркалом я с восторогом обнаружила косметику своих любимых марок: Dior, YSL, Guerlain, Chanel – и кучу других. На раковине стояли флаконы с парфюмом, в том числе мой любимый аромат «Lanc^ome Midnight Rose». В первую секунду я задумалась, откуда он узнал, но ведь он знал все, так что такая прозаическая вещь, как духи, которые он мог заметить в моем багаже, вряд ли могли стать для него загадкой. Я приняла долгий горячий душ, помыла голову и отправилась к гардеробу подобрать удобную одежду. На улице было тридцать градусов, так что я взяла длинное легкое малиновое платье с открытыми плечами и сандалии на танкетке. Я собиралась посушить волосы, но пока одевалась, они высохли сами. Я собрала их в свободный пучок и вышла в коридор.
Дом немного походил на виллу из сериала «Династия», только с итальянским колоритом. Он был большим и внушительным. Гуляя по комнатам, я находила все новые портреты женщины из видения Массимо. Они были очень большими и изображали меня в разных позах и с разных ракурсов. Я все еще не могла понять, как это возможно.
Я прошла в сад, не встретив ни одного человека. «Что за слуги?» – подумала я, прохаживаясь по ухоженным и тщательно спроектированным аллеям. Я нашла выход на пляж. Там действительно была пристань, у которой стояли красивая белая моторная лодка и несколько скутеров. Я сняла ботинки и вошла в лодку. С удивлением обнаружив ключи около замка зажигания, я обрадовалась, в голове у меня возник дерзкий план, который подразумевал нарушение правил Блэка. Как только я коснулась брелока, я услышала за спиной голос:
– Я бы предпочел, чтобы вы воздержались от этой прогулки.
Я испуганно обернулась и увидела перед собой молодого итальянца.
– Доменико! Я только хотела проверить, подойдут ли они, – сказала я с идиотской улыбкой на лице.
– Могу вас заверить, что подойдут, но если вы хотите на прогулку, мы организуем ее после завтрака.
Еда! Я уже забыла, когда в последний раз ела. Собственно, я не знаю, сколько дней проспала; я понятия не имела, какой сейчас день, даже который час. При мысли о еде мой живот отозвался громким урчанием. Ох, я была по-настоящему голодна, но из-за всех эмоций совершенно об этом забыла.
Доменико уже известным мне жестом указал на выход из лодки, подал руку и проводил на помост.
– Я позволил себе подать завтрак в саду, сегодня не очень жарко, так будет приятнее, – сказал он.
«Действительно, – подумала я, – тридцать
Молодой итальянец провел меня по аллеям на огромную террасу позади виллы. Кажется, балкон моей комнаты выходит на эту часть сада, так как вид казался очень знакомым. На каменном полу стояло нечто вроде беседки, подозрительно напоминающее боксы в «Тортуге». У конструкции были грубые деревянные подпорки, к которым крепились огромные белые полотна для защиты от солнца. Под этой крышей стоял стол из такого же дерева, как и подпорки, и несколько удобных кресел с белыми подушками.
Завтрак был поистине королевский, так что я еще острее почувствовала голод. Сыр, оливки, копчености, блины, овощи, яйца – все, что я люблю. Я села за стол, а Доменико исчез. Я не привыкла есть в одиночку, к тому же этот пир требовал компании. Через минуту молодой итальянец вернулся и положил передо мной газеты.
– Я подумал, что вы захотите ознакомиться с прессой. – Он отвернулся и снова исчез в глубине виллы.
Я с удивлением смотрела на газеты «Жечпосполита», «Выборча», польское издание «Вог» и несколько желтых журнальчиков. Мне сразу стало легче от того, что я могла узнать, что происходит в Польше. Я клала на тарелку вкусности, листала газеты и думала – неужели весь следующий год я именно таким образом буду получать новости из своей страны.
После еды у меня не было сил ни на что, мне стало нехорошо. Очевидно, поглощение такого количества пищи после нескольких дней голодовки было не лучшей идеей. Вдали, на краю сада, я увидела лежанку с белыми подушками и балдахином. «Идеальное место, чтобы переждать несварение», – решила я и направилась в ту сторону, забрав с собой непросмотренную прессу.
Сняв ботинки, я ступила на пушистую середину деревянного квадрата, положив сбоку газеты. Удобно устроилась. Вид был потрясающий: лодочки на море медленно покачивались на волнах, где-то вдали моторная лодка тянула большой параплан с висящей на нем парой, лазурная вода так и просила, чтобы в нее прыгнули, а поднимающиеся из глубин массивные скалы обещали чудесные виды для любителей подводного плавания. С моря дул приятный прохладный ветерок, а уровень сахара в организме заставлял меня все глубже погружаться в мягкие подушки.
– Хочешь проспать еще один день? – Меня разбудил шепот с британским акцентом.
Я открыла глаза, Массимо сидел на краю лежанки и мягко смотрел на меня.
– Я соскучился, – сказал он, взял меня за руку и деликатно ее поцеловал. – Я никогда в жизни не говорил этого никому, потому что никогда этого не чувствовал. Я весь день думал о том, что ты наконец здесь, и решил вернуться.
Осоловелая ото сна, я лениво потянулась, а легкое платье дерзко очертило мою фигуру. Блэк встал рядом. Его взгляд снова пылал животной страстью.
– Ты можешь этого не делать? – спросил он, предостерегающе поглядев на меня. – Если ты кого-то провоцируешь, считайся с тем, что твое действие может иметь последствия.
Заметив его взгляд, я вскочила на ноги и встала перед ним. Без туфель я не дотягивалась ему даже до подбородка.
– Я просто потягиваюсь, это естественный рефлекс после пробуждения, но раз он тебе мешает, конечно, я больше не буду этого делать в твоем присутствии, – сказала я с обиженным лицом.
– Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что делаешь, малышка, – ответил Массимо, поднимая мой подбородок. – Но раз уж ты встала, можем ехать. Нужно купить тебе вещей перед поездкой.
– Поездкой? Я куда-то еду? – спросила я, скрестив руки на груди.
– Конечно, и я тоже. У меня есть дела на континенте, а ты поедешь со мной. В конце концов, у меня осталось лишь триста пятьдесят девять дней.
Массимо явно было весело, и его беззаботное настроение передалось и мне. Мы стояли лицом друг к другу, как пара флиртующих школьников. Между нами было напряжение, страх, желание. Мне казалось, мы оба испытываем одинаковые эмоции, с той лишь разницей, что боялись мы совсем разных вещей.