365 лучших сказок мира

Киплинг Редьярд Джозеф

С этими словами злой человек оставил несчастного юношу. Саид бросил на него взгляд, полный презрения. Он был страшно возмущен испорченностью этого человека, который умышленно взял его с собой и заманил в свой дом, чтобы прибрать его в свои руки. Он попытался бежать, но безуспешно, потому что комната была с решетками, а дверь на запоре. Наконец, после долгой борьбы мыслей, он решил на первое время принять предложение купца и служить у него в лавке. Он видел, что лучшего ему ничего не остается, потому что, если бы он даже и бежал, все равно без денег он не мог добраться до Бальсоры. Однако он предполагал при первой возможности искать защиты у калифа.

На следующий день Калум-бек повел своего

нового слугу на базар в лавку. Он показал Саиду все шали, покрывала и прочий товар, которым он торговал, и объяснил ему его своеобразную службу. Она состояла в том, что Саид, в одежде купеческого приказчика, а уже не в воинском наряде, должен был стоять перед дверью лавки, с шалью в одной руке и великолепным покрывалом в другой, и зазывать проходящих мимо мужчин и женщин, показывать товары, говорить их цену и предлагать купить. Теперь Саид мог уяснить себе, почему Калум-бек назначил его на это дело. Он был маленьким, отвратительным стариком и когда сам стоял перед лавкой и зазывал, то соседи или кто-нибудь из прохожих отпускали на его счет ядовитые слова, мальчишки осыпали его насмешками, а женщины называли пугалом. Но на молодого, стройного Саида, с достоинством зазывавшего покупателей и умевшего ловко и изящно показать шали и покрывала, всякий смотрел с удовольствием.

Заметив, что с тех пор как Саид стоит у дверей, лавка начала приобретать известность, Калум-бек стал относиться к молодому человеку дружелюбнее, кормил его лучше, чем прежде, и заботился, чтобы его одежда была всегда хороша и изящна. Но Саид был мало признателен за подобные доказательства хозяйской нежности. Он целый день и даже во сне придумывал удобный способ, чтобы вернуться в родной город.

Однажды в лавке шла очень бойкая торговля. Все носильщики, разносившие товар по домам, были разосланы. В это время вошла одна женщина и стала покупать некоторые товары. Она очень скоро выбрала и пожелала, чтобы кто-нибудь отнес покупки домой, за что получит на чай.

– Я вам пришлю все через полчаса, – отвечал Калум-бек, – Вам придется столько времени подождать или взять какого-нибудь другого носильщика.

– Вы сами купец, а свой товар хотите отдать с чужим носильщиком! – воскликнула женщина. – Разве такой молодец не может в толпе убежать с моей покупкой? К кому же мне тогда обратиться? Нет, ваша обязанность как торговца отослать мои покупки ко мне на дом, и я только к вам и обращусь за этим!

– Подождите всего лишь полчаса, уважаемая госпожа, – сказал купец, все время беспокойно оборачиваясь. – Все мои носильщики разосланы.

– Плохая же эта лавка, если в ней нет лишнего слуги, – возразила сердитая женщина. – А что же вон там стоит лентяй! Поди сюда, молодец, возьми мой сверток и неси за мной!

– Постойте! – закричал Калум-бек. – Это у меня вывеска, он зазывает, он мой магнит! Ему нельзя оставлять порога лавки!

– Вот как! – возразила старуха и без дальнейших слов сунула в руки Саиду сверток. – Плохой же торговец и плохие у него товары, если они не могут сами постоять за себя, а еще нуждаются в вывеске в виде праздного олуха. Иди, иди, парень, ты сегодня получишь на чай.

– Так беги, чтоб тебя побрал Ариан и все злые духи! – проворчал Калум-бек своему магниту, – Смотри, возвращайся скорее. Старая ведьма того и гляди разнесет меня своими криками на весь базар, если я буду еще отказывать.

Саид последовал за женщиной, которая пошла по площади и улицам легче, чем можно было ожидать при ее возрасте. Наконец она остановилась перед великолепным домом и постучала. Створчатые двери распахнулись, и, сделав знак Саиду следовать за ней, она стала подниматься по мраморной лестнице. Наконец они очутились в большой зале, в которой было роскоши и великолепия больше, чем

Саид когда-либо видел. Тут старуха в изнеможении села на диван, сделала ему знак положить сверток и, дав ему мелкую серебряную монету, велела уходить. Он был уже в дверях, как вдруг чей-то ясный, нежный голос позвал его: «Саид!» Изумленный тем, что его здесь знают, он обернулся. Вместо старухи на диване сидела прекрасная женщина, окруженная множеством невольников и служанок. Саид окончательно онемел от изумления, скрестил на груди руки и сделал глубокий поклон.

– Дорогой мой Саид, – проговорила женщина, – я очень сожалею о тех несчастьях, которые привели тебя в Багдад, но это единственное предопределенное судьбою место, где твоя участь должна улучшиться, если ты до двадцатилетнего возраста покинул отцовский дом. А есть ли у тебя еще свисток, Саид?

– Конечно, есть! – радостно воскликнул Саид. – А вы, вероятно, та добрая фея, которая при моем рождении дала мне этот подарок?

– Я была подругой твоей матери, – отвечала фея, – буду также и твоим другом, если ты останешься хорошим человеком. Ах! Если бы твой отец – легкомысленный он человек! – последовал моему совету, ты избежал бы многих страданий!

– Ну, вероятно, это было необходимо! – возразил Саид. – Но милостивая фея, не соблаговолите ли вы запрячь в вашу заоблачную колесницу какой-нибудь сильный северо-восточный ветер, взять меня с собой и в несколько минут отвезти к моему отцу, в Бальсору. Там я терпеливо прожду те шесть месяцев, которые остались мне до двадцати лет.

Фея усмехнулась.

– У тебя очень хорошая манера говорить, – отвечала она, – только, бедный Саид, это невозможно.

Теперь, когда ты находишься вне отцовского дома, я не могу сделать для тебя ничего чудесного Я даже не могу освободить тебя из-под власти этого злого Калум-бека! Он состоит под покровительством твоей могущественной неприятельницы.

– Стало быть, у меня есть не одна только милостивая доброжелательница, – спросил Саид, – но еще и неприятельница? Ну, кажется, ее влияние мне приходилось испытывать чаще. Но в таком случае не окажете ли вы мне поддержку хоть советом. Скажите: идти ли мне к калифу и просить у него защиты? Он мудрый человек, он защитит меня от Калум-бека!

– Да, калиф мудр! – отвечала фея. – Но, к сожалению, он все-таки человек. Он верит своему первому камердинеру Месруру так же, как себе, и прав в этом, потому что испытал Месрура и нашел его верным. Но Месрур верит твоему врагу, Калум-беку, как самому себе, и в этом он неправ, так как Калум – негодный человек, хотя и родственник Месрура. К тому же Калум – хитрая голова. Только что прибыв сюда, он сочинил относительно тебя целую басню и рассказал ее своему двоюродному брату. Тот, в свою очередь, рассказал ее калифу. Таким образом, если бы ты в настоящее время пришел во дворец Гаруна, то был бы принят не очень хорошо, потому что калиф не поверил бы тебе. Но существуют и другие средства и пути, чтобы приблизиться к нему, да и по звездам видно, что ты заслужишь его благоволение.

– Да, конечно, это скверно, – грустно проговорил Саид, – значит, мне надо пробыть еще некоторое время приказчиком у этого негодяя Калум-бека. Но вы можете, почтенная женщина, оказать мне некоторую милость. Я обучен военному делу, и военные игры составляют для меня величайшее наслаждение. В них можно отличиться в борьбе копьями, луками, тупыми мечами. Здесь каждую неделю благороднейшие юноши устраивают такие игры. Но въезжать в огороженное для этого место имеют право только люди в полном вооружении и, кроме того, исключительно свободные, а никак не служащие с базара. Вот если бы вы могли устроить, чтобы у меня каждую неделю был конь, одежда, вооружение и чтобы мое лицо не очень легко можно было узнать…