4-03. Fuga maggiore

Лотош Евгений

— Сдохнуть и не встать… — пробормотал Михаил. — Не верю. Так не бывает. Сеня, дай мне в ухо, чтобы я проснулся.

— С размаху или не сильно? — деловито осведомился Юрий, сжимая кулак и разминая костяшки другой рукой. — За то, что девушку обидел, положено сильно.

— Эй! — Михаил опасливо отступил на шаг, едва не оторвав провод наушника от стола, не отрывая, впрочем, взгляда от светлячка. — Свой разряд по боксу на какой-нибудь другой груше поддерживай. Так, прекрасная дэйя Фуоко… прошу прощения, фамилию запамятовал…

— Винтаре, — польщенная «прекрасной дэйей», Фуоко позволила огоньку погаснуть. — Фуоко Винтаре.

— Ага. Прекрасная дэйя Фуоко Винтаре, приношу

свои извинения за пренебрежение. Обещаю, больше не повторится. У меня к тебе тысяча вопросов, но задавать их сейчас я не стану. Нам с Юркой действительно пора бежать, у нас по матфизике семинар, а препод злющий. Навесит штрафных баллов за опоздание, отдувайся потом перед куратором. Давай так… — Он на мгновение задумался. — Есть классная кафешка недалеко отсюда, в ресторанном квартале. Э-э… вспомнил, «Огни Кушуры» называется. Такие пирожные пекут — пальчики оближешь! На вечер у тебя какой график? Я угощаю.

— У меня… нет, не могу, — Фуоко вовремя прикусила язык — она почти ляпнула про эксперименты в бункере. — И завтра не могу. И…

— Понял, моя прекрасная фея, не дурак, — Михаил ослепительно улыбнулся, и у Фуоко вдруг что-то сладко ёкнуло внутри. — Не навязываюсь. Но хотя бы можно надеяться на продолжение разговора в сугубо деловой обстановке? На отдельном семинаре, благо абсолютно по теме?

— Э-э… — Фуоко вспомнила незаконченный доклад, над которым работала уже пятую декаду. — Ну, может быть… Только…

— Да, моя прелестная муза?

— Не говорите никому, ладно? Про волюту? — почти жалобно попросила девушка. Она уже раскаивалась, что поддалась порыву. И так из-за парсов на них с Киром пол-университета пялится, а если еще и узнают об ее особых способностях, то от ярлыка «эйлахо» и шепотков за спиной до самой смерти не отделаться.

— Заметано, могила, — пожал плечами Юрий. — Не волнуйся, я лично за нашим треплом прослежу. Паладары в курсе? Ну и ладно, остальное не наше дело. Миха, топаем.

— Разумеется, моя…

Услышать, каким еще эпитетом ее наградит заморский красавец, Фуоко не успела: Юрий вытащил наушник, ухватил своей лапищей товарища за загривок и почти выволок его в коридор, подмигнув Фуоко на прощание. Оставшись в одиночестве, девушка покосилась на невозмутимо наблюдающую за сценой Зорру.

— Дура у тебя хозяйка, да? — грустно спросила она. — Действует раньше, чем думает…

Зорра презрительно фыркнула, спрыгнула со стола на пол и подбежала к дверям, вопросительно обернувшись.

— Иду, иду, — вздохнула Фуоко. — Перекушу, а потом в общагу возвращаемся, почитаем. Кира, кстати, проведаем, а то вдруг опять в отключке валяется. А, или нет… У него же сейчас история Кайтара, а потом естествознание. Уж он-то точно бы не сболтнул лишнего.

Она вытащила наушник и позволила проводу втянуться в стол. Потом нехотя слезла со стола и вышла в полутемный и абсолютно пустой коридор. А ведь, если подумать, она уже больше декады не заходила в лапшичную Дзидзи, чтобы поздороваться с ним самим и Сато-тарой, а заодно и с Дзарой, если мелкая неугомонная непоседа для разнообразия не шляется по Хёнкону, а помогает матери. Нужно как-нибудь заглянуть к ним и обязательно заказать фирменные короккэ из картофельного пюре с грибами, а также до сих пор вызывающий у нее удивление какигори — мелко наструганный лед, политый сиропом, подающийся на Могерате вместо молочного мороженого. И кальмары, запеченные на палочке, у них жутко вкусные… Даже со скидкой по знакомству выходит в два раза дороже, чем в паладарских общественных столовых, но и куда вкуснее.

Почувствовав, что рот наполняется густой слюной, Фуоко решительно отогнала мысли об еде. И так лишних полтора

килограмма уже целый сезон согнать не может. Итак, ради экономии времени воспользоваться транспортом, чтобы добраться до дома, и у нее есть почти два часа, чтобы прочитать и законспектировать главу по сердечно-сосудистой системе человека — завтра учительница биологии, дэйя Фиорентина, либо Таня с ее подачи наверняка осведомится, как идут дела с освоением индивидуального плана. Потом зачет по плаванью в бассейне, потом еще три часа на математику с физикой и ужин у Дзидзи — кстати, можно и Кира с собой затащить, а потом — бункер. Может, все-таки не стоит Киру пока что напрягаться? Вроде бы оправился от позавчерашнего без последствий, но кто его знает… Нет, никаких шансов — набычится в своей излюбленной манере, буркнет что-то невразумительное и полезет в испытательный зал упражняться в управлении энергоплазмой.

Вдруг перед ней как живое всплыло лицо Михаила Збышека, его ослепительная улыбка, поджарая фигура, обтянутая белой майкой и короткими шортами, мускулистые руки и ноги. Красавец, и умный к тому же. Наверняка женщины от него без ума. Как он ее попытался в кафе затащить, прямо с ходу! Нет уж, не дождется. И вообще, у нее уже есть парень. Тупой, упрямый и бешеный, но свой.

Фуоко громко фыркнула, заработав недоуменный взгляд Зорры, и вышла на крыльцо учебного корпуса. Уже выбирая на транспортном терминале место назначения, она вдруг снова вспомнила: меньше чем через три декады у нее день рождения. Интересно, напишет отец письмо или нет? Все-таки… все-таки, наверное, нужно с ним помириться. Простил ли он уже, что она отправилась в Хёнкон против его воли?

— В данный момент все транспортные дроны заняты, — равнодушно-вежливо прозвучал с терминала голос Райники. — Ожидаемое время прибытия: через полторы минуты.

Решено. В день рождения она потратит десять лемов на международный звонок в Кайтар и поговорит с отцом. И пусть он только попробует что-нибудь сказать против паладаров!

02.22.1232. Шансима, Ценгань

Длинный лимузин, отсвечивая черными лаковыми боками, остановился у главного входа в Белую башню Шансимы. Мэй, окруженный тремя кобунами, неторопливо выбрался на клочок тротуара и бросил взгляд на большие старомодные часы над входом. Пять минут десятого. Он опоздал уже на пять минут, и еще минимум пять уйдут на подъем. Прекрасно. Хорошо, когда тебя ждут — всем сразу понятно, кто здесь важная птица. Правда, плохо, если ждать не станут и разойдутся — тогда сразу всем понятно, что ты пустое место. Наверное, не стоило сегодня испытывать судьбу — но удержаться Юи не смог. Азарт есть азарт, и игра есть игра, не так ли? Фишки брошены на сукно, осталось дождаться остановки шарика.

Прохожие опасливо сторонились от Мэя с сопровождающими, неторопливо движущегося к раздвижным стеклянный дверям. С дороги убрался даже какой-то павлин в официальном бледно-синем носи с серебряной вышивкой средней степени абстракции и бледно-красной подкладкой. Две сопровождающие чиновника девицы в мешковатых желтых ципао с длинными широкими рукавами испуганно глянули на группу из четырех человек в черных очках и кайтарских деловых костюмах — и тут же отвели глаза, поспешно спрятавшись за спину покровителя. Лицо Мэя оставалось бесстрастным, но внутри он чувствовал глубокое удовлетворение. Тьма в Шансиме — да и на всем Могерате — постепенно набирала силу, а он в один прекрасный день собирался стать в ней самым крупным волком. Еще немного, пять, семь или десять лет… и совсем чуть-чуть удачи. А уж «Кобра» под его руководством своего не упустит. Нужно лишь немного терпения.