40 градусов в тени
Шрифт:
Коммент-эр: до войны, да и в первые годы после нее, Германия являлась ведущей страной в этой области. На американском радио магнитная запись впервые была сделана в 1947 году с помощью немецкого магнитофона, который привез в 1945 году американский солдат-радиотехник из Германии. Американский певец Бинг Кросби, вдохновленный эффектом от первых записей своих песен, вложил большие деньги в разработку новинки в США, и уже в 1950 году в США множество моделей магнитофонов широко продавалось. В радиовещании СССР немецкие трофейные аппараты использовались до конца пятидесятых годов.
Главным и наиболее видным издалека признаком
До прилавков провинциальных магазинов магнитофон дошел в 1955 году. В доме во дворе профессора был маленький магазин культтоваров. Игорь договорился с двумя молоденькими продавщицами, и делегация из наиболее продвинутых учеников во главе с преподавателем физики Юрием Николаевичем (впоследствии он заведовал кафедрой физики в институте механизации и электрификации сельского хозяйства) отправилась после уроков изучать новоявленное чудо. Часа два они наговаривали в прибор разные тексты, потом проигрывали и осваивали устройство. Продавщицы были тоже довольны – они осваивали эту технику, с тем чтобы представлять ее покупателям, – самостоятельно сделать это им было бы сложновато. Стоимость магнитофона в то время не позволяла даже думать о его покупке, но и тут нашелся выход. Родители купили Игорю дешевую магнитофонную приставку, и для профессора, как и для всего советского народа, началась магнитофонная эра. Теперь можно было ловить по ночам «Голос Америки» и «Би-Би-Си», записывать музыкальные радиопрограммы, переписывать привезенные с Запада пластинки (которые брались у владельцев на пару часов, часто за деньги), переписывать друг у друга магнитофонные пленки. Благодаря магнитофонам распространились бардовские песни Б. Ш. Окуджавы, А. А. Галича, а позже Высоцкого, а также песни Вертинского, Петра Лещенко, Козина и др.
Коммент-эр: в 1954 году в СССР был начат выпуск так называемой магнитофонной приставки – простого и дешевого аппарата, не имеющего собственного двигателя. Аппарат устанавливался на электропроигрыватель, от диска которого и приводился лентопротяжный механизм. Приставка также не имела усилителя и блока питания и подключалась к настольному ламповому радиоприемнику или радиоле (практически все они имели разъем для подключения к внешнему источнику сигнала звуковой частоты).
Профессор очень любил и неплохо знал джаз и сохранил эту любовь на всю жизнь. Благодаря магнитофонной приставке он мог записывать американскую музыку и слушать ее. Игорь также был большим поклонником танго. Уже после женитьбы они с женой – хрупкой и изящной Даной – исполняли с неизменным успехом сольное танго на вечеринках и общественных вечерах.
В газетах прекратились антисемитские публикации, многие из уволенных ранее с работы евреев смогли вернуться на прежние места работы. В июле 1953 года были возобновлены дипломатические отношения с Государством Израиль, прерванные ранее – в феврале того же года. Конечно, в период правления Хрущева процесс выдавливания евреев с руководящих постов в науке и промышленности, начатый Сталиным, осуществлялся, но в 1950—1960-е
Хрущевская оттепель была потрясающей по интересности жизни эпохой, и профессор был счастлив до глубокой старости, что его юность и молодость пришлись на эту эпоху. Есть старый анекдот. Встречаются двое, один спрашивает:
– Есть новые анекдоты?
– Нет,
– Ну и правительство!
Так вот при Хрущеве новые анекдоты и частушки плодились почти еженедельно.
Например:
Мы Америку догналиПо надоям молока,А по мясу мы отстали:Хрен сломался у быка.Или:
Хрущев приезжает в Ереван и видит с трибуны лозунг: «Догоним Америку!»
– В чем дело? – спрашивает он первого секретаря. – Ведь лозунг звучит так: «Догоним и перегоним!».
– Перегонять нельзя, Никита Сергеевич, будет видна голая задница!
Конечно, коммунистический режим сохранялся, так же как и репрессии, только в более мягкой форме, чем при Сталине. Так, в 1957 году за публикацию романа «Доктор Живаго», отмеченного Нобелевской премией, из Союза писателей СССР был исключен Б. Пастернак. По-прежнему были запрещены произведения М. Булгакова и роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба», в котором якобы проводились слегка завуалированные параллели между гитлеризмом и сталинизмом, и пр. Повсеместно проходили митинги, на которых выступающие говорили примерно следующее: «Я Пастернака не читал, но категорически заявляю, что „Доктор Живаго “ – это антисоветское произведение».
Чуть позже Игорь прочел «Доктора Живаго» в самиздатской версии и ничего антисоветского в нем не обнаружил. Советская власть боялась собственной тени. Игорь, как и многие другие, был уверен, что если бы власти не устроили скандал, то широкие массы просто бы не обратили внимания на это произведение, а кучка читающих интеллигентов погоды в то время в Союзе бы не сделала.
Позже, в 1962 году, в Москве, в Манеже, состоялась художественная выставка к тридцатилетию МОСХа (Московского отделения Союза художников), где экспонировалась абстрактная живопись и скульптуры Эрнста Неизвестного. Никита Сергеевич непотребно ругался у всех картин:
– Это педерасты в живописи! Копейки мы вам не дадим!.. Дерьмо хотя и маленькое, но оно аромат разносит и отравляет атмосферу… Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, вы завтра получите паспорта и на дорогу!
Работы скульптора Э. Неизвестного были названы Хрущевым «тошнотворной стряпней». Ирония судьбы: на могиле Хрущева установлен памятник работы Эрнста Неизвестного, включающий в себя композицию из фигурных блоков черного гранита и белого мрамора, олицетворяющих противоречия характера Никиты Сергеевича. Сам же скульптор сказал сыну бывшего генсека: «Я пережил при нем тяжелые времена, но сейчас его глубоко уважаю».
Большое разочарование у интеллигенции вызвало подавление Советской армией вооруженного восстания в Венгерской Народной Республике, известного как Венгерское восстание 1956 года, или Венгерская революция 1956 года.
В советской высшей школе того времени занятия в институте полагалось начинать с месячной поездки на сельскохозяйственные работы, но профессору повезло: их поток бросили на строительство здания совнархоза – новейшей инновации Хрущева, которой тот придавал исключительное значение.