42.Зачистка

Гравицкий Алексей

–  А разве про такое спрашивают?
– потупился бородатый.

–  А разве нет? Вот сейчас ты чего делаешь?

–  Да иди ты, - надулся бородач и отвернулся носом к стене.

На этот раз Снейк обиделся надолго. Во всяком случае, с разговорами больше не приставал, и это было хорошо, благо голова болела нещадно.

В молчании прошло не меньше часа. Мунлайт почти ухитрился задремать, теша себя мыслью, что когда проснется, голова уж точно должна пройти. Из полудремотного состояния его выдернул противный металлический

скрежет.

Мун открыл глаза и приподнялся на локте. Звук доносился от двери, снаружи кто-то явно ковырял старый, врезанный еще при царе Горохе, замок.

–  Это чего?
– подал голос Снейк.

–  Мыши тут, дядя, здоровые бегают, - гнусно ухмыляясь, процитировал Мунлайт.

Снейк засопел. Ну и пусть с ним. В конце концов, на еврейские вопросы армянское радио не отвечает.

Замок щелкнул финальным оборотом, и дверь распахнулась от хорошего пинка, в который была вложена вся злость на заевший запорный механизм. Створка резко шарахнула о стену. Сверху посыпалась пыль и какой-то странный застарелый мусор, о составе которого Мун не хотел даже думать.

На пороге стоял молодой, лет двадцати, конопатый парень с суровым, как ему самому видимо казалось, лицом и двумя мисками в руках.

Мунлайт сел на кровати и посмотрел на парня, стараясь ухватить то, что происходит у него за спиной. Снаружи, судя по теням, осталось еще два молодчика, потому идея дать рыжему в рог и смыться отпала, еще не возникнув. Да и куда он смоется с бородатым балластом на шее. А оставлять Снейка здесь было как-то не по-сталкерски.

–  Здравствуй, хозяюшка, - бодро приветствовал Мун рыжего.
– Чем угощать будешь?

Парень поморщился, видимо борясь с желанием ответить, но смолчал. Не произнеся ни слова, прошел вперед и пихнул Мунлайту миску. Тот кивнул с благодарностью. Но рыжий уже повернулся к бородатому. Вторую миску поставил на койку рядом со Снейком и, выудив откуда-то ключик, отстегивал наручник.

К Мунлайту он стоял теперь спиной. То ли страх потерял, то ли чувствовал себя в безопасности, то ли совсем дурак.

Отстегнув Снейка от кровати, веснушчатый парень забрал наручники и вышел, оставив двух сталкеров наедине с мисками. У выхода обернулся и бросил небрежно:

–  Похаваете, позовешь.

–  Ой, - восхитился Мун, - ты посмотри, он говорящий!

Рыжий, не сказав больше ни слова, вышел. Хлопнула дверь. Снова заскрежетал полусгнивший замок.

Мунлайт подхватил миску и понюхал идущий от нее пар.

–  Картошка, - поделился он.
– С каким-то намеком на мясо.

–  Тушенка?

–  Фарш, - проговорил Мун, наворачивая за обе щеки.

Чувство голода, которого вроде бы и не было до того, навалилось с убийственной силой. Бородатый недоверчиво поглядел на Мунлайта, на миску в его руках.

–  Ждешь, когда полчасика пройдет, чтоб посмотреть, не сдохну ли я?
– полюбопытствовал тот.
– Это правильно. Давай мне и свою порцию.

–  Зачем?
– не понял Снейк.

–  Как зачем?
– фыркнул Мун, у которого в миске осталось уже меньше

половины.
– Хоть наемся перед смертью.

Бородач подхватил ложку и зачерпнул картофельную размазню.

–  Надеюсь, они ее не здесь выращивали, - тихо пробурчал под нос и принялся за еду.

–  Ты лучше надейся, что фарш они не из пленников типа нас крутят, - тихо бросил Мун, становясь серьезным.
– Ты нашивки видел?

Снейк кивнул.

–  Чего мыслишь?

–  На «Свободу» похоже.

–  Именно, что похоже. У «Свободы» там морда волчья и «ВОЛЯ». А тут…

–  И тут морда, - пожал плечами бородач.
– Хотя надписи нет. Прав. А я все думал, чего не хватает. Ну, может они новую партию нашивок по дешевке заказали.

–  Я, конечно, готов поверить в то, что у «Свободы» не нашлось денег на нашивки, - Мун говорил задумчиво, и непонятно было шутит он или серьезен.
– Я даже готов поверить, что им эти нашивки делали трудолюбивые китайцы на подпольной текстильной фабрике. И что эти китайцы не умеют написать четыре буквы русского алфавита, и никогда не видели волков, и интерпретировали образ хищника в помесь свиньи с крокодилом. Но что-то думается мне, что это все же не «Свобода». Не могли мы так быстро до базы «Свободы» дойти. Ты поел?

Снейк поспешно облизал ложку и кивнул.

–  Эй, хозяюшка!
– громко позвал Мун.
– Мы пожрали!

В замке снова завозилось с металлическим звуком. Терпения у рыжего на замок явно уже не хватало, потому скрежет с каждым разом продолжался все дольше и звучал резче, нервознее.

Зачем запирал, если их там как минимум трое и он все равно ни черта не боится?

–  Подыграй, - тихо бросил Мунлайт прежде, чем дверь открылась.

Створка на этот раз распахнулась спокойнее, без хлопков. Конопатый парень прошел в комнатушку с той же размеренной неторопливостью, что и прежде. Забрал миску у Муна и снова повернулся к Снейку, подставив спину.

Тот уже вытянулся на койке и тоскливо смотрел на рыжего тюремщика.

–  Опять пристегнешь?

–  Могу не пристегивать, - второй раз за все время подал голос парень.
– Только обещай, что руками махать больше не станешь.

–  А он махал?
– оживился Мун.
– Он больше не станет.

Рыжий отстранился. Видимо решил все же обойтись без наручников.

–  Слушай, свободный человек, - продолжал между тем Мунлайт.
– А что у вашей «Свободы» деньги на нашивки кончились? Или вам их теперь абстракционисты делают?

–  Я тебе говорил, это китайцы, - со значением поддержал тему Снейк.

Парень забрал миски, отошел в сторону и с сомнением поглядел на обоих, но так ничего больше и не сказал.

–  Да, я всегда знал, что у китайцев руки не оттуда растут, но нарисовать волка в виде свиньи, это…

Закончить Мун не успел. Парень молча вышел и хлопнул дверью. Да так, что предыдущие хлопки показались легкими похлопываниями.

–  Зря ты так, - пожурил Снейк.
– Он ведь мог и обидеться.