432

Востриков Евгений Александрович

Гасин: «Да… Доходило до голода… Тогда ей нужно позвонить завтра…»

Ганина: «Позвони… А потом и съездим, детей отвезём… Там и видно будет…»

Гасин: «Можно… Обязательные заготовки закрыли… Других не должно быть…»

Ганина: «Тут у нас море… Может будут от берега отселять… Не спрашивая…»

Гасин: «Могут… Пограничный контроль становится только жёстче…»

Ганина: «Ну вот так… Завтра с утра звонишь Марисане Ражетовне… Она не далеко от правления живёт… Скажут… Может и поговоришь… Сотовая связь уже не работает…..»

Гасин:

«Да, краски сгущаются… Ну ладно, решили, давай допиваем и спать… Керосин тоже нужно экономить…»

Супруги молча допивают чай. Затем мужчина забирает кружки и идёт их мыть к раковине. Ганина сидит за столом, вздыхает, смотрит по сторонам, ждёт.

54. Страшная правда

Вечер, Гасин и Ганина сидят на кухне вокруг стола. Простой ужин – тушёные овощи с кашей закончился, пьют травяной чай на мяте с булками. В принципе всё более-менее, не намного хуже, чем было вчера.

Ганина показывая на вазу с булками: «Бери ещё. Напекла много. Всё как в старые времена – наготовили сразу, потом в запас… Газ же по часам…»

Гасин кивая головой: «Угля ещё на зиму нужно подвезти… Будем топить печку, отапливаться … Как возле костра… Света нет…»

Ганина: «Зато все вместе…»

Пьют чай и едят молча. Единственная керосиновая лампа стоит на столе. Остальная обстановка кухни скрыта в полумраке.

Гасин: «Так и жили в древности… И даже не в древности, а до революции… Протопили печку, посидели возле неё, легли спать. С зарёй подъём. И ничего жили…»

Ганина: «Да… Привыкаешь, приспосабливаешься ко всему…»

Снова на кухне несколько минут молчание и полная тишина.

Гасин: «Ты дверь входную закрыла?»

Ганина: «Теперь закрываю на все замки и даже на засов!»

Гасин: «Боишься!? До сих пор? Я у соседей поспрашивал… Никто ничего и никогда здесь не видел… А бабки могут и придумать… Или додумать…»

Ганина: «Ну и ладно… До конца каникул побудут у бабушки… Не в тягость… А ты тем временем ставни доделаешь на все окна… И теплее будет…»

Гасин улыбаясь: «От предвестника не закроешься…»

Ганина: «Так спокойнее… Может и на самом деле где-то далеко на островах до сих пор живёт…»

Пьют чай дальше. Ганина встает, берёт с разделочного стола большой фарфоровый чайник, доливает в чашки чай. Гасин уже не улыбается, сидит серьёзный. Жена присаживается за стол на своё место, смотрит на мужа.

Ганина: «Ты что посерьёзнел? Тоже испугался?…»

Гасин: «Да вспомнил про обстоятельства…»

Потом он задумывается на несколько минут, сосредотачивается. Женщина смотрит на супруга внимательно, и слегка улыбаясь.

Гасин: «Короче… Ты, наверное, знаешь… Что к нам тут спецотряд прибыл…»

Ганина: «Знаю… Они вроде по району ездят… Тут и не видно…»

Гасин:

«Да не видно, но живут они здесь… В казарме… И там, заметь, ни одного покраинца, даже с Плоскогорья нет… Ни одного… С ними только командир может разговаривать… Он тоже оттуда… Нехороший какой-то расклад… Как в ту революцию… Они и были основные наводители порядка… Ну и конечно же жертв и тогда хватало… Борьба с врагами… Что-либо куда-либо сообщить… Покажи что именно. Электронная почта одна на весь райцентр … Закручивают гайки и быстро… Зачем?»

Ганина: «А действительно зачем?»

Гасин: «Спросил…Ответ получил.… Ну, как и предполагали… Пограничная зона… Никого лишних не надо… Контрабанда… Знаешь сколько зерна тайно вывозят? Это мне так начальник милиции сказал… На полном серьёзе… Думал ответить, но промолчал…»

Снова некоторое время тишина.

Гасин: «На чём вывозить? И куда? На лодке, на вёслах? Да их ни у кого не осталось… Кому? В море…. А там контрабандисты… Бред… Но вот так… Информации никакой нет, что и где никто не знает. Мы все заготовки выполнили… Зерна только самим до весны и запас.. И всё… Дедушкиными технологиями много не сделаешь… Какая-то болезнь уже… Поиски врагов…»

Ганина: «Ну да… Потому что воруют… Организовать ничего не могут и не намерены…»

Гасин: «Потом ещё какой-то щит вытащили во двор отделения милиции… Видел от себя со второго этажа… Большой, ставится на треногу, эти спецмилиционеры ходили вокруг него, рассматривали…»

Ганина: «Зачем он этот щит? Сушить что-нибудь на солнце?»

Гасин: «Можно в принципе, но на верёвке лучше… Мой зам… Тот дедушка…»

Ганина согласно кивает.

Ганина: «Старожил… Знает каждый камень в районе…»

Гасин: «Да… Почти… Так он говорит, что раньше большой щит стоял на берегу… Красный… Ориентация кораблям что ли…. Проход к Варне и Херлону… Но эти не такие большие и тёмные… Зачем эти щиты – то же молчок… Ничего не понятно, но что-то они затевают…»

Ганина: «Усиление режима… Потом паспорта будут только у благонадёжных.... Руководства… Остальные по домам.. Никуда не съездишь… А зачем? Зерно вывозить? Каждая революция…»

Гасин: «Проходит одни и те же этапы… Нехороший это был этап тогда… На постройку домен выгребали всё под чистую… Спецотряд… И тогда были – чрезвычайного назначения… Да в городах люди голодают! Сами до этого и довели…»

Муж вздыхает, вслед за ним и жена.

Ганина: «А что сделаешь? Куда деваться? Ну ты то благонадёжный… Паспорт у тебя будет… Съездишь в Николин на подводе… Купишь глиняных свистулек… И довольны…»

Гасин: «Да… А когда-то был центр судостроения… Так что вот… Обстоятельства назревают…»

Ганина: «У меня чутьё…»

Гасин: «И что оно тебе говорит?»

Ганина: «Ничего хорошего… Правда тогда, после порядка, начали же что-то делать…»

Гасин: «Да, снова кампания…»