5 лет среди евреев и мидовцев
Шрифт:
«Российское правительство зарекомендовало себя как антинародное. Сейчас они хотят затуманить мозги и отвлечь внимание участников войны тем, что отчеканили медали «50 лет победы» для вручения всем ветеранам, где бы они ни проживали.
Поэтому я призываю участников Великой Отечественной войны, живущих теперь в Израиле, проявить солидарность и сочувствие к чеченскому народу и демонстративно отказаться от этой медали. Это будет нашим протестом против несправедливой чеченской войны».
Полянкер остался практически в одиночестве.
«Я не одобряю войны против
И еще. Предложение Полянкера воскресило в моей памяти давнее и печальное событие, когда в конце сороковых годов советские военнослужащие, участвовавшие в войне против фашизма на стороне Югославии, «добровольно-принудительно», со слезами на глазах, отказывались от югославских орденов и медалей, реликвий боевой и отважной юности. Россия — наше прошлое, а Великая Отечественная война — наша молодость. И я не могу отказаться от них, господин Полянкер, так как не понимаю вашей аргументации».
Подготовка к 50-летию обострила вопрос об официальном отношении официального Израиля ко Дню Победы. И в 93-м, и в 94-м годах посольство получало множество писем от ветеранов, в которых они просили посольство обратиться к правительству Израиля, чтобы оно придало празднику «статус государственного торжества».
Правда, раздавались иногда и голоса другие. У нас, евреев, здесь свои войны, свои победы и свои праздники. Мы помним и ту победу. Но это — не наш праздник. Или такой вариант: а чего тут праздновать? Один тиран, коммунистический, одолел другого тирана, фашистского. Одолел, чтобы укрепить и длить свою тиранию. Так чему радоваться? Но не эти голоса делали погоду.
Я уже рассказывал о том, что неоднократно беседовал на эту животрепещущую тему с Вейцманом, и с Рабином, и с Пересом, и с Вайсом. Действовали посольства Украины и Белоруссии.
Давили ветеранские организации. У них были свои козыри — масштабы участия евреев в Отечественной войне, масштабы, несравнимые с долей евреев в населении Советского Союза.
— непосредственное участие в войне принимали свыше 500 тысяч евреев.
— погибли в боях и в плену около 200 тысяч.
— орденами и медалями награждены около 340 тысяч человек.
— 157 евреев получили звание Героя Советского Союза, а Д.А.Драгунский и Я.В.Смушкевич удостоены этого звания дважды.
— на фронте были 283 генерала-еврея и 20 адмиралов,
— 12 евреев стали полными кавалерами ордена «Слава»,
— 30 евреев были удостоены звания Героев Социалистического Труда за заслуги в создании и производстве военной техники, двое — С.А.Лавочкин и А.Э.Нудельман получили это звание дважды, а Б.Л.Ванников, Я.Б.Зельдович и Ю.Б.Харитон — трижды.
Цифры впечатляли. (В разных изданиях, приводятся неодинаковые цифры. Здесь — данные Арона Абрамовича, автора двухтомника «В решающей войне. Участие и роль евреев СССР в борьбе против нацизма»)
В принципе никто
Но постепенно, медленно атмосфера менялась. В апреле 1995 года министр абсорбции Я.Цабан передал на рассмотрение комиссии Кнессета по вопросам государственных церемоний предложение считать день 9 мая национальным праздником.
Предложение было принято только 27 марта 1996 года. День Победы был объявлен общенациональным праздником. Через каждые 5 лет предусматривались дополнительные церемонии, а через каждые 10 лет — официальные мероприятия массового характера.
Однако, не дожидаясь этого решения, власти в мае 1995 года пошли навстречу ветеранам.
9 мая в Тель-Авиве в парке Аяркон состоялся массовый митинг. Рабин и мэр Тель-Авива Р.Мило произнесли речи. Был фейерверк. Значок: знаменитый политрук на фоне израильского флага.
10 мая из Москвы вернулся Вейцман. Встречали его торжественно, по полной протокольной программе. «Фантастика!» — сказал, президент мне, сжав в одно слово свои московские впечатления. А вечером он уже был на митинге в Иерусалиме.
К появлению Вейцмана на параде в Москве в Израиле отнеслись неоднозначно. Его упрекали в том, что он был единственным из высокопоставленных гостей, который присутствовал на параде, где среди прочих «маршировали «герои» кровавой чеченской кампании», что он оказался в роли «свадебного генерала, забывшего как о личном достоинстве, так и о достоинстве страны, которую он представляет». Подчеркивали, что Ельцин отказался принять Вейцмана.
Думаю, что Вейцман поступил правильно, когда решил, что победа над фашизмом перетягивает преступление в Чечне. Что же касается Ельцина, то тут был явный прокол. Я виделся с Вейцманом 4 апреля. Он выразил надежду на то, что, будучи в Москве, сможет лично выразить свои чувства президенту России. «Если у Бориса Николаевича, — писал я в Москву, — есть хоть малейшая возможность принять Вейцмана, было бы желательно такую возможность использовать. Вейцман, действительно, друг и почитатель России». Но в Москве играли по правилам, которые мне были плохо понятны…
11 мая Рабин, как министр обороны, устроил для ветеранов прием в министерстве. Был поражен, увидев сотни людей, увешанных боевыми наградами.
На приемах обычно стоят. А ветераны не молоды, трудно им. Но устроители приема быстро сообразили — стулья появились в достатке.
12 мая традиционный сбор в лесу Красной Армии. Командовали коммунисты. Присутствовали бывший генеральный секретарь КПИ 78-летний Меир Вильнер, его бывший же заместитель Туфик Туби, нынешний генсек Мухаммед Нафа, бывший руководитель израильского комсомола Йорам Гужански и его жена, член кнессета Тамар Гужански. Вильнер и Нафа произнесли зажигательные речи.
Возложили венки к обелиску, который был установлен в 1950 году по инициативе Вильнера. Потом — выступление арабского Хореографического ансамбля. И, как всегда — пикник.
Так прошло 50-летие Победы.
23 апреля прилетел Посувалюк. Летел вместе с Пугачевой и Киркоровым. Попросил меня связаться с Аллой Борисовной, может быть, она поможет пробить диск с песнями Посувалюка. Но звезда оказалась капризной и все мои попытки встретиться с ней отклонила. Мотивировка как у президента: очень занята.