50 оттенков рассвета
Шрифт:
— Не бойся. Узнала меня?
Какой бархатный голос. Самый—самый лучший в мире. Смущаюсь от собственных мыслей, отвожу глаза в сторону.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте? Не узнала, значит? — Мне кажется, он огорчен.
Осмеливаюсь рассмотреть красивого доктора… подождите, доктора?
— У… узнала. — Голос дрожит, и я стараюсь взять себя в руки. — А Вы…? Вы здесь?
— Я здесь. И ты здесь.
Ему смешно? Он широко улыбается, сжимая мою ладошку. Перевожу взгляд на руки. Так странно. Столько мечтать и… вот он… А
— Давай на «ты», Ев? Или Лин? Как тебя называть, девочка—загадка?
Загадка? Почему?
Вспоминаю, что ему представилась Евой, когда… ну той самой ночью, когда…
— Ева, — выдавливаю тонким голосом, и сама себя ругаю за проявление слабости. Я же обещала быть сильной!
— А я Артур.
— Я знаю. — Вопросительно смотрю в светлые глаза. У глаз собираются лучики морщинок. Такие бывают у людей, которые часто улыбаются.
— И я знаю. Думаю, нам стоит познакомиться заново. Ты как, не против?
Мотаю головой, всё ещё ничего не понимая.
— Давай я буду говорить, потому что тебе пока тяжело. Кстати, пить не хочешь? Думаю, несколько глотков не помешает? — Мне протягивают бутылку, но сил обхватить её не хватает. Рука безвольно падает на кровать.
Артур молча укоризненно качает головой, пересаживается ко мне на постель и помогает приподнять голову. Также молча и терпеливо ждет, пока я сделаю первые глотки.
— Слабая совсем. Девочка, девочка…
Откидываюсь на подушку, чувствуя головокружение.
— В общем, сегодня быстро расскажу основное. У тебя будет время принять сказанное и обдумать. Хорошо? Завтра я к тебе приеду, и мы еще поговорим.
Киваю в подтверждении его слов: слушаю, запоминаю. Буду ждать…
— Твоя бабушка и подружка у меня. Технически, у моего друга. Ты его, возможно, видела в клубе. Клуб-то помнишь, обманщица?
Злится? Сжимаюсь.
— Эй, эй, малышка. — Улавливает моё движение. Резко притягивает к себе, от чего меня снова штормит. Но я ни за что не хочу обратно в кровать. Хочу вот так: вдыхать мужской аромат, уткнувшись носом в мощную грудь, обтянутую ослепительно—белым халатом. — Нервничать тебе нельзя. Слышишь? Я пошутил про обманщицу.
— Я не из-за этого…
— Нет? Тогда…
— Расскажи… те про бабушку? – Все-таки переживания за родных берут верх над остальными эмоциями.
— Расскажи. Мы, я думаю, достаточно близки, чтобы не выкать друг другу. — Мужская рука гладит спину, посылая горячие волны по всему телу. — Так получилось, что я тебя искал…
— Искал?
— Искал. После встречи в ресторане понял, что хочется разгадать тебя. Я звонил, но с телефоном у тебя беда. Потеряла?
Звонил? Но я же… я же не давала номер. Наверное, он достаточно влиятелен, чтобы раздобыть самому?
— Отняли, — вспоминаю, что забыла ответить на вопрос.
— Ну я потом так и понял. В общем, соседка подружки сдала место дислокации её родителей.
— По книжкам? Не знаю. Оно само как-то.
Отстраняюсь от вкуснопахнущей груди и улыбаюсь. Мне нравится, как он называет бабулю с Аришкой. По-доброму так.
— Ну раз само, тогда да. Поговорили мы и решили, что в брошенной деревне делать им нечего. У них все хорошо, не переживай. Если хочешь, можем набрать? Поговоришь?
— Правда можно? Правда?
— Конечно, маленькая. Всё можно. Теперь всё можно. Теперь всё хорошо у тебя будет.
Мы несколько секунд смотрим в глаза друг другу, а потом мужчина склоняется ко мне. Чувствую его горячую ладонь на затылке. Все мысли покидают голову, образуя легкий вакуум.
— Артур… я же… я же болею…
— Не думай ни о чем, хорошо? Просто впусти меня.
Что?!
Наши губы соприкасаются, и я перестаю переживать. Разве можно… можно заразиться оттакогопоцелуя? Нежные прикосновения сменяются более уверенными. Под напором Артура губы размыкаются, и его язык проникает внутрь. Осторожно исследует меня, задевая зубы, гладя мой язычок. Волны невероятного удовольствия проходят через всё тело, заставляя дрожать в уверенных руках.
30.
Артур.
Целую свою малышку, уже ни капли не сомневаясь в своих чувствах.
«Чувак, ты долго боялся признаться самому себе», — внутренний голос прав, как никогда. Не хватало небольшого триггера, и он сработал. Когда обнял и прижал к себе девочку, сердце едва ребра не проломило от переизбытка захлестнувших эмоций.
Поглядывая на часы, прикидывал, что уже нахожусь с ней неприлично долго. Часы посещений начались и мы рискуем быть застигнутыми врасплох, если долбанутая родня решит её навестить. Как по мне, я готов хоть сейчас подхватить и утащить к себе. Но с пневмонией шутки плохи, а учитывая её общее состояние… В клинике отца ей ничто не угрожает. А пока девочка приходит в себя, я найду выход и з нашей непростой истории. В конце концов, перекуплю долг. С фирмой сложнее — здесь нужно разговаривать с самой Евой: какие перспективы она ждет, чего хочет и на что согласна. Но это в будущем.
Сейчас у нас есть мгновение нашего настоящего. Наше сбившееся дыхание, сплетенные языки и тихие девичьи стоны, которые я ловлю с маниакальным упоением. Все прошлые женщины и поцелуи меркнут в сравнении с тем, что происходит сейчас в больничной палате.
С трудом отрываюсь от малышки, расслышав торопливые шаги за дверью.
— Солнышко, думаю, мне пора. Завтра утром привезу телефон и новую сим, чтобы ты смогла связываться с родными. А сегодня пообещай слушаться врача и набираться сил.