50 великих мифов популярной психологии
Шрифт:
На основе этих результатов Розенхан сделал вывод о том, что психиатры не могут отличить нормальность от ненормальности, потому что все пациенты сохранили свои первоначальные диагнозы после выписки.
Эти псевдопациенты наблюдали небрежное и даже оскорбительное лечение других пациентов, которое Розенхан объяснил в большей степени эффектом наклеивания ярлыков. Он заявлял, что «психиатрические диагнозы... несут с собой личное, юридическое и социальное клеймо» и лишают пациентов надежды, поскольку «ярлык приклеивается, и навсегда прилепляется маска неполноценности». Розенхан предположил, что «в более мягкой окружающей среде, которая меньше привязана к глобальному диагнозу, поведения и оценки [персонала],
Исследование Розенхана стало научной и медийной
сенсацией. В многочисленных комментариях к этой статье ученые отмечали, что Розенхан использовал совершенно ущербную методологию, проигнорировал соответствующие данные и сделал необоснованные выводы. Пожалуй в самом разгромном критическом анализе Спитцер утверждал, что данные Розенхана, как ни странно, являлись лучшим антидоказательством его утверждений. Например, вспомните, что диагнозы всех 12 псевдопациентов при выписке были исправлены на «в ремиссии». Это изменение означает, что анормального поведения, отмеченного во время поступления в больницу, при выписке уже не наблюдалось. Спитцер собрал данные, предполагающие, что диагнозы «в ремиссии» были чрезвычайно редки, если не вообще неслыханны в психиатрических больницах. Тот факт, что диагнозы всех 12 псевдопациентов были изменены тем же самым необычным способом, показывает только то, как умело штат распознал нормальное поведение, когда псевдопациенты прекратили фальсифицировать симптомы. Как отмечает Спитцер, этот факт идет вразрез с утверждением Розенхана о том, что психиатры не могут отличить нормальность от ненормальности.
Даже сегодня бесчисленные источники сообщают читателям о том, что психиатрические ярлыки являются клеймом и потенциально вредны. Вебсайт, спонсируемый американским управлением по изучению токсикомании и психиатрии gov/publications/allpubs/SMA96-3118/default.asp), утверждает, что «слова могут быть ядом», перечисляя в качестве примеров такие слова, как «подавленный, шизофреник, безумный или гиперактивный». При обсуж-
дении опасностей диагноза социолог Аллан Хорвитц и социальный работник Джером Уэйкфилд упомянули «массу доказательств» того, что психиатрический диагноз «приводит к вредному клейму».
Тот факт, что диагнозы всех 12 псевдопациентов были изменены тем же самым необычным способом, показывает только то, как умело штат распознал нормальное поведение, когда псевдопациенты прекратили фальсифицировать симптомы.
Несмотря на разгромные критические анализы, многие академические тексты все еще представляют исследование Розенха-на в некритическом свете. Это исследование — одно из самых часто цитируемых в учебниках по введению в психологию (Go-renflo & McConnell, 1991) — было переиздано в нескольких отредактированных книгах классических лекций по психоло
гии (Heiner, 2008; Henslin, 2003; Kowalski & Хитрый, 2004) и было процитировано более чем в 1100 журнальных статьях (см. также Ruscio, 2004).
Например, в широко известной работе по анормальной психологии Рональд Комер написал, что исследование Розенхана демонстрирует, «что ярлык «шизофреник» может сам по себе иметь негативный эффект не только в плане отношения к этим людям, но и в плане их собственных ощущений и поведения».
В лекции из аудиосерии «Великие идеи психологии» психолог Дэниел Робинсон говорит своим слушателям: «Исследование Розенхана дало ясно понять, что как только человеку ставят диагноз X, к нему и начинают относиться как к X... потому что окружающая среда установила, что вы — X, и вы всегда будете X».
Еще в 1970-е годы Спитцер просил Розенхана предоставить ему доступ к его данным, чтобы проверить
его выводы.
Тридцать лет спустя писательница Лорен Слейтер описала работу Розенхана в одной из глав своей книги «Открываем ящик Скиннера: великие психологические эксперименты двадцатого столетия». Она не только создала у читателей впечатление, что заключения Розенхана были верны, но и что она воспроизвела их в последующем исследовании, в ходе которого изображала из себя псевдопациентку в разных психиатрических больницах: «Позвольте мне сказать вам, что я попробовала этот эксперимент. Я на самом деле сделала это» (Slater, 2004). Спитцер и несколько других видных исследователей-психиатров неоднократно просили Слейтер предоставить копии отчетов ее больничных встреч, но безрезультатно. Только после того как Спитцер и его коллеги (Spitzer, Lilienfeld, & Miller, 2005) опубликовали критический анализ, Слейтер написала, что «я никогда не проводила такое исследование; его просто не существует».
И по сей день не ясно, воспроизвела ли Слейтер этот эксперимент, как она заявляла об этом. Хотя Розенхан и Слейтер так и не предоставили данные для независимого научного обзора, многие опубликованные исследования оценили влияние психиатрических диагнозов и аномального поведения на клеймо психической болезни по-разному. Некоторые исследователи раскритиковали эти источники — Джон Русио обсудил фатальные недостатки в широко цитируемых исследованиях Эллен Лангер, Роберта Абелсона и Мориса Те-мерлина — но исследователи провели ряд лучше контролируемых экспериментов.
Например, письменное описание человека может включать психиатрический диагноз (типа биполярного расстройства), описание поведения (например, чередующиеся периоды клинически приподнятого и депрессивного настроения), то и другое или ничего из этого. Изменяя ярлыки и поведение независимо, исследователи могут определить, как эти два фактора влияют на суждения о людях с психическими болезнями. Проведенный ранее обзор привел его авторов к выводу: «Похоже, любое отклонение, направленное на психиатрических пациентов, исходит из их аномального поведения, а не из ярлыка, который к ним прилепили» (Lehmann, Joy, Kreisman & Simmens, 1976). Многие более поздние исследования поддерживают это заключение (Ruscio, 2004).
Даже при том, что огромная совокупность доказательств указывает: сами психиатрические ярлыки не вызывают вреда, — вера в то, что диагнозы ответственны за клеимо, связанное с психической болезнью, сохраняется. Поскольку само клеймо бесспорно реально, те, кто страдают от психической болезни, и те, кто заботятся о них, становятся для него легкой мишенью. И все же аргумент о том, что сами диагнозы, а не поведение, связанное с ними, производят это клеймо, неверен изначально.
Давайте рассмотрим тот факт, что клеймо психической болезни появилось задолго до появления всех психиатрических систем классификации. Диагностическое и статистическое руководство по расстройствам психики (ДСРРП), которое используется психиатрами всего мира, было первоначально издано в 1952 году, а новый выпуск был издан в 2000 году (Американская психиатрическая ассоциация, 2000). Даже при том, что менее формальные классификации существовали в течение нескольких десятилетий до появления первого ДСРРП, можно сказать, что клеймо психической болезни существовало в течение многих столетий.