50 великих мифов популярной психологии
Шрифт:
Wahl, 1996).
Средства массовой информации питаются сенсационностью, истории о психически больных людях-насильниках гарантируют внимание огромной аудитории.
Неудивительно, что опросы показывают: тесная связь между психической болезнью и насилием в популярных СМИ существует параллельно и в сознании широкой публики. Один опрос продемонстрировал, что приблизительно 80% американцев полагают, что психически больные люди склонны к насилию (Ganguli, 2000). Так воспринимают людей, имеющих самые разные заболевания, в том числе алкоголиков, наркоманов, шизофреников и даже тех, кто испытывает депрессию (Angermeyer & Dietrich, 2006; Link, Phelan, Bresnahan, Stueve & Pescosolido, 1999). C 1950 пo 1996 год число взрослых американцев, которые считают
Link, Stueve & Pescosolido, 2000). Это увеличение нелепо, потому что исследования показывают: процент убийств, совершенных психически больными за последние четыре десятилетия, уменьшился (Cutcliffe & Hannigan, 2001). Безотносительно происхождения этого убеждения, можно сказать, что оно появляется в раннем возрасте. Исследования показывают, что многие дети уже в возрасте 11—13 лет считают, что большинство психически больных людей опасны (Уотсон и др., 2004).
Однако обычные представления общественности о психических болезнях и насилии не согласуются с большой частью научных доказательств (Applebaum, 2004; Teplin, 1985). По общему признанию, большинство исследований указывают на умеренно повышенный риск
насилия среди людей с серьезными психическими болезнями, такими как шизофрения и биполярное расстройство, ранее называвшееся маниакально-депрессивным психозом (Monahan, 1992).
Однако даже этот повышенный риск, похоже, ограничен только относительно небольшим количеством людей с этими болезнями. Например, согласно большинству исследований, риску совершить насильственные действия подвержены люди с параноидальными идеями (например, ложным убеждением в том, что их преследует ЦРУ) и имеющие проблемы с зависимостью от какого-либо вещества (Harris & Lurigio, 2007; Steadman et al., 1998; Swanson et al., 1996), но не те, у кого наблюдаются другие психические болезни. Действительно, в некоторых недавних исследованиях пациенты с серьезными психическими расстройствами, но без зависимости от вредных веществ, показывали не больше признаков склонности к насилию, чем другие люди (Elbogen & Johnson, 2009). Психиатрические пациенты, которые регулярно принимают свои медпрепараты, прибегают к насилию не чаще, чем обычные люди (Steadman et al., 1998). Есть также определенные доказательства того, что пациенты с «галлюцинациями приказов» (слышащие голоса, приказывающие им совершать такие действия, как убийство) подвержены большему риску совершить насилие (Junginger & McGuire, 2001; McNiel, Eisner & Переплет, 2000).
Однако, согласно самым оптимистичным оценкам, более 90% людей с серьезными психическими болезнями, включая шизофрению, никогда не совершали насилия (Hodgins et al., 1996). А люди с серьезными психическими болезнями совершают всего лишь 3—5% всех тяжких преступлений (Monahan, 1996: Walsh, Buchanan & Fahy, 2001).
На самом деле люди с шизофренией и другими серьезными расстройствами психики намного чаще становятся жертвами насилия, чем насильниками (Тер-lin, McClelland, Abram 8с Weiner, 2005), вероятно, потому что их ослабленные психические способности делают их уязвимыми для нападении со стороны других. И большинство серьезных расстройств психики, включая серьезные расстройства, связанные с депрессией и тревожностью (например, фобии и обсессив-но-компульсивное расстройство), не связаны с повышенным риском физической агрессии.
Люди с серьезными психическими болезнями совершают всего лишь 3—5% всех тяжких преступлений.
Тем не менее в этой бочке дегтя общественных заблуждений есть и своя ложка меда. Исследования показывают, что изображение психических болезней в новостях и развлекательных СМИ может постепенно изменяться. С 1989
по 1999 год процент новостей о психически больных, которые содержали описания насилия, уменьшился (Wahl, Wood 8с Richards, 2002). А такие фильмы, как, например, «Игры разума», которые изображают людей с серьезными психическими болезнями, такими как шизофрения, не использующими
шизофренией может отсутствовать в некоторых областях, включая Сибирь и Монголию (Angermeyer, Buy-antugs & Kenzine, 2004), возможно, из-за ограниченного доступа проживающих там людей к новостям. Эти результаты дают нам дальнейшую надежду на то, что восприятие повышенного риска насилия среди психически больных не является неизбежным.
МИФ
В октябре 2002 года жители Вирджинии, Мэриленда и Вашингтона (округ Колумбия) фактически были заложниками в своих домах. В течение 23 дней, казавшихся бесконечными, были убиты 10 невинных людей и 4 других ранены во время кошмарной серии беспорядочной стрельбы. Одного человека застрелили, когда он косил газон, второго во время чтения на городской скамье, третьего, когда он выходил из магазина, четвертого, когда он стоял на парковке ресторана, и нескольких человек, когда они шли по улице или заправляли машины на бензозаправке. Стрельба велась беспорядочно: жертвами были и белые, и афроамериканцы, и дети, и взрослые, и мужчины, и женщины. Многие испуганные и изумленные жители Вашингтонского района Белтвуэи стали очень редко выходить на улицу, делая это только в самых крайних случаях, а в десятке школ установили правила строгой изоляции, введя запрет и на все выходы на улицу, и на проведение спортивных занятий на открытом воздухе.
Когда стрельба продолжалась без видимого конца, легионы судебных психологов устремились к телекамерам, чтобы высказать свои догадки по поводу личности снайпера. Судебные психологи (эксперты) — это обученные профессионалы, которые утверждают, что способны описать личность преступника, его поведенческие и физические особенности на основе определенных деталей об одном или более преступлениях (Davis 8с Follette, 2002; Hicks & Sales, 2006). Таким образом, они предположительно могут помочь следователям опознать человека, ответственного за преступление или преступления (Douglas, Ressler, Burgess & Hartman, 1986). Одно только американское Федеральное бюро расследований (ФБР) ежегодно нанимает судебных психологов для расследования приблизительно 1000 уголовных дел (Snook, Gendreau, Bennell 8с Taylor, 2008).
В случае снайпера района Белтуэй большинство судебных психологов, у которых журналисты взяли интервью, согласились в одном: убийца, вероятно, был белым мужчиной (Davis & Morello, 2002; Kleinfield & Goode, 2002). В конце концов эти две особенности соответствовали профилю большинства серийных убийц. Другие судебные психологи утверждали, что у убийцы не было детей, а третьи, что он не был солдатом, поскольку солдат будет использовать заводские пули, а не кустарные (какие были найдены после стрельбы). Четвертые предполагали, что убийце больше 25 лет,
поскольку средний возраст снайперов-убийц составляет 26 лет (Gettleman, 2002; Kleinfield 8с Goode, 2002).
Однако, когда «снайпер» был наконец захвачен 24 октября, большинство опытных судебных психологов, выступавших в СМИ, были удивлены. «Снайпер» не был одним человеком: убийства совершались двумя мужчинами, Джоном Алленом Мухаммадом и Ли Бойдом Малво. К тому же оба были афроамериканцами, а не белыми. Вопреки предсказаниям многих судебных психологов, Мухаммад имел четырех детей и был бывшим солдатом. И ни одному убийце не было 25 лет: Мухаммаду было 41, а Малво — 17.