50 знаменитых загадок истории XX века

Сядро Владимир Владимирович

Вскоре после триумфального полета «Бурана» стало понятно: денег на дальнейшие полеты нет. В мае 1993 года директор Российского космического агентства Юрий Коптев подписал распоряжение о прекращении работ по программе «Буран». Великолепный орбитальный корабль, рассчитанный на сто запусков, должен был навсегда остаться на Земле… Однако трагедии, буквально преследовавшие проект, не закончились и после его закрытия.

5 июня 2001 года в своем кабинете за рабочим столом умер Юрий Шеффер. Через полтора месяца от рака умер летчик-испытатель Юрий Приходько.

А 12 мая 2002 года судьбу «Волчьей стаи» разделил и сам космический корабль. В крыше монтажно-испытательного корпуса, в котором на вечном приколе стоял

«Буран», образовалась крупная протечка. Ее необходимо было залатать. С этой целью 12 мая в девять часов утра на крышу корпуса поднялась бригада строителей — восемь человек. Когда рабочие добрались до самого высокого участка крыши, она стала проседать и обрушилась. Позже специальная комиссия, расследовавшая обстоятельства ЧП, пришла к выводу: обрушение кровли трех из пяти пролетов МИКа произошло в результате ее «утяжеления». Частично увеличение веса покрытия было связано с ошибками при строительстве корпуса. Часть минерального утеплителя была заменена более тяжелым керамзитом, а толщина цементно-песчаной стяжки в некоторых местах превышала расчетную. Последней каплей стало увлажнение кровли. За время эксплуатации комплекса покрытие износилось, во время сильных осадков вода пропитала кровлю, значительно увеличив ее вес.

Падение с 60-метровой высоты оказалось смертельным для всех строителей. Не выдержал ударов бетонных обломков и космический корабль. Он был полностью разрушен… По странному совпадению после разрушения корабля таинственная цепь смертей прервалась.

А какова же судьба оставшихся «Буранов»? Ведь всего было заложено пять космических челноков? О судьбе «изделия 1.01» — единственного, побывавшего в космосе, — мы уже знаем. Второй челнок, который официально именовали «изделием 1.02», а неофициально — «Птичкой», установлен в экспозиции музея космодрома Байконур. Судьба третьего корабля гораздо печальнее. На момент закрытия проекта степень готовности корабля составляла, по разным оценкам, 30–50 %. До 2004 года он находился в цехах Тушинского машиностроительного завода, а в октябре этого года перевезен на причал Химкинского водохранилища для временного хранения. Медленно разрушавшийся корабль показывали в нескольких телесюжетах. Два оставшихся челнока, работа над которыми только начиналась, были разобраны на стапелях Тушинского машиностроительного завода.

Но тогда откуда взялись еще два «Бурана», один из которых был куплен Техническим музеем города Шпейер (Германия), а второй — установлен в парке Горького в Москве? Оба являются макетами «Бурана». Они предназначались для проведения различных испытаний.

Есть ли будущее у кораблей, подобных «Бурану»? Однозначного ответа на этот вопрос пока нет. Учитывая мировой кризис и связанные с ним финансовые проблемы, можно сказать, что в ближайшие десятилетия возобновление работ над орбитальными кораблями невозможно. И тем, кто создавал этот великолепный космолет, остается только любоваться кадрами его недолгого, но изумительно красивого полета…

Дело Линь Бяо, министра Великого кормчего

Имя Линь Бяо сегодня известно не так широко, как раньше. Маршал Красной армии, позже — министр обороны Китая, правая рука Мао Цзэдуна… Этого человека называли преемником Великого кормчего. Но политикам всех времен и народов прекрасно известна истина: чем ближе ты к власти, тем ближе к тебе смерть. 13 сентября 1971 года в Монголии потерпел катастрофу самолет «Трайдент», на борту которого находился Линь Бяо. О причинах его гибели и обстоятельствах «дела Линь Бяо» в Китае до сих пор говорят неохотно.

Жизненный путь Линь Бяо (1907–1971) начался 5 декабря 1907 года в деревне Хуйлуншань уезда Хуанган провинции Хубэй. Его отцом был мелкий фабрикант, который после банкротства вынужден был занять скромную

должность кассира на пароходе, плававшем по реке Янцзы. В 10 лет Юй Жун (это имя мальчик получил при рождении) ушел из дома и начал самостоятельную жизнь. Вначале он обучался в Хуйлуншаньской школе, затем в Утайской средней школе. Дальнейшую судьбу Линь Бяо определило вступление вначале в Социалистический союз молодежи Китая, а в 1925 году — в Коммунистическую партию Китая (КПК). В то время армия считалась главной опорой революционной борьбы, так что неудивительно, что Линь Бяо избрал карьеру военного. Окончив военную школу Вампу, он в 1927 году стал командиром взвода, а позже роты отдельного полка Национально-революционной армии. Был участником Нань-чанского восстания.

Карьера молодого военачальника казалась одним стремительным взлетом. В 1928 году он командовал полком Четвертого корпуса Красной армии, через два года — самим корпусом, в 1932 году был назначен командующим Первой армейской группы Красной армии. Под его руководством армия участвовала в отражении пятого карательного похода гоминьдана.

Когда в июле 1937 года Япония напала на Китай, Линь Бяо стал командиром 115-й дивизии. Сражаясь с японцами, войска под руководством Линь Бяо одержали ряд побед. В 1939 году после тяжелого ранения Линь Бяо уехал в СССР на лечение. Как и многие иностранные политические деятели, он прошел «школу» Коминтерна. В Китай вернулся только в 1942 году и почти сразу же стал секретарем Северо-Восточного бюро ЦК КПК, а через три года был избран в ЦК Компартии Китая.

Однако главным в его жизни по-прежнему оставалось военное дело. Линь Бяо был назначен командующим Объединенной маньчжурской демократической армией, численность которой доходила до 300 тысяч человек. В январе — марте 1947 года войска под руководством Линь Бяо трижды форсировали Сунгари и нанесли сильные удары противнику в районе севернее Чанчуня. Его имя прославилось после крупного успеха в Ляо-Шэньской операции, в ходе которой китайская армия впервые получила численный перевес над войсками гоминьдана.

Сегодня многие исследователи считают, что далеко не все победы Линь Бяо были настоящими. Порой он попросту договаривался с противником о результате боя. Сражение разыгрывалось по заранее намеченному плану, после чего вражеские войска отступали. Обе стороны избегали потерь среди солдат, гоминьдановцы могли оправдаться тем, что численность противника превосходила их силы, а Линь Бяо получал лавры победителя…

В сентябре 1949 года Линь Бяо был избран членом Всекитайского комитета НПКСК, через месяц назначен командующим Центральнокитайским военным округом. В последующие годы он занимал пост председателя (а с 1950-го — секретаря) Центрально — Южного военно-административного комитета, а также ряд других важных государственных постов: заместителя председателя Государственного комитета обороны, заместителя премьера Госсовета КНР. В 1955 году Линь Бяо было присвоено воинское звание маршала КНР, он был награжден многими орденами. С середины 1950-х годов Линь Бяо уже был постоянным членом Политбюро ЦК КПК, а в 1959 году стал министром обороны КНР.

Линь Бяо был одним из тех, кто активно способствовал созданию культа личности Великого кормчего. В предисловии к цитатнику Мао Цзэдуна, изданному по его указанию в мае 1964 года, он пишет: «Изучайте труды Председателя Мао Цзэдуна, слушайтесь его советов, поступайте по его указаниям». Цитатник, по его словам, должен был стать такой же необходимой вещью для любого солдата, как личное оружие. Эта книга издавалась невероятными тиражами, сопоставимыми разве что с тиражами священных книг мировых религий. Хунвейбины могли остановить любого прохожего на улице и потребовать предъявить цитатник или наизусть прочесть какое-то высказывание из него. Тех, кто не мог этого сделать, могли избить или подвергнуть аресту.