500 сокровищ русской живописи
Шрифт:
ИВАН ШИШКИН. «Среди долины ровныя…». 1883. Музей русского искусства, Киев
«Среди долины ровныя…» – самая автобиографическая работа Шишкина. В 1881 году, спустя месяц после рождения дочери Ксении, внезапно умирает молодая супруга художника Ольга Антоновна Лагода. Шишкин очень тяжело переживал эту утрату. Душевное состояние художника оказалось созвучно пронзительно-печальной народной песне, написанной на стихи поэта начала XIX века А. Мерзлякова: «Среди долины ровныя, / На гладкой высоте, / Цветет, растет высокий дуб / В могучей красоте». Громадный
ИВАН ШИШКИН. Сосны, освещенные солнцем. Этюд. 1886. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Этюд «Сосны, освещенные солнцем», написанный в 1886 году в Сестрорецке, – шедевр пленэрной живописи Шишкина. «Вырисовывая» кистью смолистые стволы сосен, художник «вдруг» переходит на волшебную маэстрию мелкого подвижного мазка: передает отдельными пятнами-всполохами развесистую крону деревьев, сквозь которую словно мелькает солнце; несколькими ударами кисти намечает скользящие полупрозрачные тени; полусухой кистью творит жесткую щетину пожухшей травы на песке. Под пленительным обаянием этого небольшого по размерам этюда находился и П. Третьяков, который сразу приобрел его в свою коллекцию. Хранитель Третьяковской галереи Н. Мудрогель вспоминал: «Между прочим, есть у нас в галерее этюд Шишкина „Сосны, освещенные солнцем“. Очень хороший этюд. Третьяков так ценил его, что одно время держал его не на стене, а на особом мольберте. Так много солнца здесь, так ярко все!»
ИВАН ШИШКИН. Утро в сосновом лесу. 1889. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Кроме милой сердцу художника «идиллии» из жизни лесных обитателей, в пейзаже завораживает переданная с виртуозным мастерством жизнь леса. Устремились к утреннему розовеющему небу деревья, венчая своими кронами, подобно гигантскому куполу, глухую чащу леса. Распростерлись по земле причудливо изогнутые корни расколовшейся, поваленной ветром сосны. Сырой туман, скопившийся в лощине, почти физически ощутим. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь густую чащу леса, наполняют все вокруг розово-золотистым сиянием.
Первоначально под этой картиной стояли две подписи – самого Шишкина и его друга-передвижника К. Савицкого, который написал медведицу с медвежатами. Впоследствии, вероятно, по желанию П. Третьякова, за картиной осталось авторство одного Шишкина.
ИВАН ШИШКИН. Утро в сосновом лесу. Фрагмент
ИВАН ШИШКИН. Зима. 1890. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Шишкин очень редко изображал весну или осень. Его стихией были яркие, солнечные летние или зимние дни, когда каждая форма предстает в своей чеканной определенности. Его зимние пейзажи нельзя назвать изысканно-живописными, но они завораживают красотой превосходно написанных природных форм. Запорошенный пушистым белым снегом, «дремлет лес под сказку сна» в пейзаже «Зима». Фотографическая иллюзорность здесь усиливает момент «сопричастности» к этому «заколдованному» царству, напоминает о красоте и величии русской природы.
ИВАН
Картина создавалась на основе рисунка-иллюстрации (1890) Шишкина к знаменитому стихотворению Лермонтова. Натуру для картины художник нашел на берегу Финского залива, в Мери Хови (сейчас Куоккала) под Петербургом. Одинокая сосна, укутанная снегом, замерла на краю утеса в безмолвном сиянии лунной ночи. Замечательно передан эффект свечения озаренного мистическим лунным светом снежного покрова, укутанных пышным снежным покрывалом ветвей, грандиозного пространства темно-синего неба. Романтическим настроением, эффектами лунного света этот пейзаж напоминает работы вечного антипода Шишкина – А. Куинджи. Есть сведения, что Куинджи, смелый «кудесник света» и соратник Шишкина по преподаванию в Академии художеств, подарил Шишкину идею для картины: добавить красную точку у линии горизонта – горящий вдали огонек, который сразу дал картине глубину и пространственность.
Есть в этой работе что-то грандиозно-космическое, словно художник оказался один на один с неразгаданными тайнами бесконечной Вселенной.
ИВАН ШИШКИН. Дождь в дубовом лесу. 1891. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Переходные состояния природы редко встречаются в работах Шишкина. Этот пейзаж – яркое свидетельство того, как художник стремится разнообразить мотивы природы, передать ее пленительные, но трудноуловимые состояния. Впечатление идущего в лесу дождя он передает через серебристый туман, влажной пеленой обволакивающий мощные дубы-великаны, которые распростерли свои кроны, словно гигантские зонтики, над спешащими укрыться от непогоды людьми.
Картина проникнута тихим, минорным настроением. Вместо традиционно эффектного вида – сдержанность и скромность; вместо яркого солнца, играющего на рельефно обрисованных деревьях, – сонливое покачивание влажных ветвей и тающие в тумане стволы дубов. Из всех пейзажей Шишкина эта работа ближе всего соотносится с лирическим «пейзажем настроения», в котором в 90-х годах XIX века так ярко начал проявлять себя еще один блестящий пейзажист И. Левитан.
АРХИП КУИНДЖИ. Украинская ночь. 1876. Государственная Третьяковская галерея, Москва
В «Украинской ночи» применен восхищавший современников эффект отраженного света. Последние лучи солнца скрылись за горизонтом, окрашивая фантастическим розовым сиянием беленую украинскую хату. Как и «Лунная ночь на Днепре», картина сильно потемнела. М. Нестеров вспоминал, что перед картиной Куинджи «все время густая толпа совершенно пораженных и восхищенных ею зрителей». Она даже в отдаленной мере не была тогда похожа на изменившуюся за много лет «олеографическую картину большого мастера».
АРХИП КУИНДЖИ. После дождя. 1879. Государственная Третьяковская галерея, Москва
В одном из самых ярких романтических пейзажей Куинджи все проникнуто ощущением грандиозности и волнующей красоты мироздания. Бездонное грозовое небо раскинулось над освещенным последними солнечными лучами ярко-зеленым лугом. Словно на границе земли и неба приютились деревенские домики, в лощине между холмами пасется лошадь. Извилистая полоса реки, устремляясь от зрителя к линии горизонта, придает пейзажу стройную симметричность и направляет взгляд вглубь, туда, где скоро засверкает молния – предвестница страшной грозы.