512 килобайт по Фаренгейту
Шрифт:
– Грёзка. Это, наверное, один из ников, которые она вела.
– Сейчас посмотрим!
– Пурпоз придвинул клавиатуру.
– Ага, есть! Ух ты, да тут фоток полно!
– Где?
– Солидол встал у него за спиной и уставился на экран. Фоток в соцсети у пользователя "Грёзка" действительно было много - в отличие от одежды.
– Вам не противно на это смотреть?
– возмутился Макрон.
– А она ничего!
– плотоядно заявил Пурпоз.
– А с чего ты взял, что это она?
– спросил Солидол.
– Я, например, никакого сходства не вижу.
– Ну ник её!
–
– Где?
– она подошла, и, глянув на экран, вздрогнула и густо покраснела.
– Ага, я же говорил!
– торжествующе воскликнул Пурпоз.
– Придурок!
– крикнула Пурген и выскочила из отдела.
– Чего это с ней?
– смутился Пурпоз.
– Сама только что раздеться собиралась. Да и на фотках не она. Наверное, какая-то моделька начинающая.
Солидол молча вышел в коридор. Пурген сидела на подоконнике, закрыв лицо руками, и тихонько всхлипывала.
– Ты чего?
– Солидол попытался её обнять.
– Отстань!
– она резко дёрнула плечом.
– Чего ты переживаешь? Ведь на фотках не ты.
– Я! Это мой ник, который я вела!
– она подняла мокрое от слёз лицо.
– Как ты не понимаешь? Я была ею, я чувствовала то, что чувствует она... Она была частью меня! А вы своими грязными лапами...
– Да ладно, не переживай так. Ведь этот профиль специально рассчитан на таких, как Пурпоз. Понимаешь, он специально сконструирован, чтобы вызывать именно такую реакцию.
– А ты говоришь - где я настоящая?! Я сама не знаю, какая я настоящая!
– Ну как же? Я настоящий, ты настоящая, - Солидол осторожно потыкал в неё пальцем.
– Это так необычно - общаться с живыми людьми!
– В смысле?
– Ну не в конфе, а в реале. Прикольно!
– Привыкай!
Глава 10.
Подозрение.
– А вы не пробовали читать те тексты, которые мы давим?
– как-то спросила Пурген.
Пурпоз истерично заржал.
– Неприличный вопрос, - заметил Макрон.
– Почему неприличный?
– Ну это примерно как у ассенизатора спросить - не пробовал ли он на вкус объект своей деятельности, - пояснил Солидол.
– Эти тексты - по большей части фантастика или фэнтези, - попытался смягчить Макрон.
– То есть высосанный из пальца бред. Читать это - в лучшем случае убить время, в худшем - будут сниться кошмары. Зачем себя мучить?
– Ну что-то же вы читаете?
– продолжала настаивать Пурген.
– А как же! Тактико-технические характеристики танков мира!
– гордо заявил Пурпоз.
– Я читаю только мемуары, - высказался Макрон.
– Я предпочитаю смотреть кино. Американское, середины 20 века. Причём с оригинальным звуком, без перевода, - признался Солидол.
–
Пурген вопрос проигнорировала, её мысль поскакала дальше:
– А вам не кажется, что это как-то ущербно - давить чужие произведения, а не создавать свои?
– У каждого своя работа, - философски отметил Макрон.
– Генерал, рефлексия - это по твоей части. Отвечай!
– поддел Пурпоза Солидол.
– Иногда надо заставить себя не выдавать отстой, - охотно отозвался Пупроз.
– Если не можешь сделать ничего хорошего - лучше ничего не делай. Если не можешь сказать ничего умного - лучше промолчать.
– Мудро!
– оценил Макрон.
– Это я про писанину!
– смутился Пурпоз.
– Но ведь эти люди творят!
– Пурген кивнула на монитор, где ползли строки списка выявленной графомании.
– Они не могут не творить! Они хотят остаться в истории, чтобы их мысли, их чувства...
– Все люди не могут не ходить в туалет, - перебил её Солидол.
– И там не могут не творить. Вот только не стоит эти творения выставлять на всеобщее обозрение.
– Как вы не поймёте!
– рассердилась Пурген.
– А что останется после вас?
– Чистота, - ответил Солидол.
– То есть пустота. А я хотела бы сделать что-то, чтобы люди смотрели и восхищались.
– Выйди замуж, роди ребёнка, - предложил Пурпоз.
– Это ты к чему?
– Это как в анекдоте - всё, что вы делаете руками, никуда не годится.
– Я гляжу, у тебя вся энергия деланья руками уходит в самоудовлетворение. Иди, тебя твои виртуальные танчики заждались!
Она с шумом уселась за свой стол и уткнулась в экран.
– У девочки началось профессиональное выгорание, - сочувственно сказал Макрон.
– Все через это проходят, - согласился Солидол.
– Женщины менее стрессоустойчивы, - свысока заявил Пурпоз.
– Поэтому в спецподразделениях должны работать одни мужики.
Солидол тоже уселся за свой монитор. Но работа не шла, мысли были о другом. Да, он разрабатывает алгоритмы анализа и синтеза контента. Его программы анализируют чужие тексты. Но что он создал сам? Когда-то он начал писать монографию по созданию психологических профилей для анализатора текстов, но потом забросил. Как и для любого программиста, для него в первую очередь представляло интерес решение самой задачи. А всякие там комментарии, описания и прочее - это потом. Если будет время. Но времени на это никогда не было. А потом это как-то забывалось.
Он оглянулся - Пурген сосредоточенно набивала какой-то текст. Интересно, что она там кропает? Он поднялся из-за стола и осторожно подошёл к ней. Но только он заглянул ей через плечо, как экран мелькнул, и на нём появился совсем другой текст. Пурген как ни в чём ни бывало продолжала бодро стучать по клавишам: "Отчёт о динамике выявленной графомании за последний квартал". Солидол был уверен, что она переключила окна. Но как она поняла, что это надо сделать? Он ещё раз бросил взгляд на экран, и вдруг увидел её глаза, отразившиеся от глянцевой поверхности. Взгляд был испуганным и насторожённым. Вот в чём дело - она увидела его отражение, и быстро переключила окна. Что же она там строчит?