52-е февраля
Шрифт:
Тёмка недоуменно нахмурился.
— «Кавказская пленница»! — укоризненно сказал отец. — Эх ты, потерянное поколение… Короче, обычным путем не проехать, но снега навалило столько, что нам теперь любой бордюр не бордюр!
В четыре руки пошло еще веселее, Тёмка с папой даже куртки сбросили. Разгребли снег, как смогли, сели в теплый салон (отец заранее врубил мотор, чтобы печка поработала) и поехали. Двигались тяжело, иногда приходилось брать бордюры с наскока. А однажды папа даже посадил Тёмку за руль:
— Вспоминай: сцепление отпускать плавно, без рывка! А я подтолкну.
Тёмка
Когда добрались до выезда на улицу, их ждал приятный сюрприз — улицу успели слегка расчистить. Правда, правый ряд превратился в огромный сугроб, нашпигованный брошенными машинами, но посередине вполне можно было ехать. Медленно — потому что снегоуборщики оголили лед — но все-таки!
И Тёмка, и отец повеселели. Тёмка вытащил мобильник и незаметно для папы на него поглядывал. Да, он безнадежно опаздывал, но теперь появилась надежда попасть в зону работы вышек, позвонить… Нет, отправить эсэмэску.
Папа врубил какую-то веселенькую станцию, которая передавала концерт в честь Дня внутренних войск, подсвистывал мелодии. Грянул «Гангнам стайл», в котором из знакомых слов Тёмка уловил только «секси лейди». Это снова заставило вспомнить о том, чем он мог бы сейчас заниматься, если бы не снегопад!
Тёмка очень удивился, если бы узнал, что папа в этот момент думает о том же самом. О сексе.
Прошлое. 6 «Б»
В шестом классе все мальчики знали про секс, хотя использовали для его обозначения совсем другие слова — грязные и тухлые, как забытые в холодильнике яйца.
Источники были самые разные: книга «Мужчина и женщина», которую родители прятали в условно недоступных местах; мутные фотокопии игральных карт капиталистического производства; иллюстрации и статьи из «Большой Советской энциклопедии»; схемы и чертежи в кабинках общественных туалетов.
Но чаще всего о сексе узнавали из разговоров. Это могли быть анекдоты, пересказы историй типа «мне один пацан рассказал про своего брата» или неясные слухи о «Светке из шестой квартиры». Особенно ценились откровения старшеклассников. Они ведь такие взрослые, эти старшеклассники, многие уже курят. И пьют. И занимаются… ну, этим. Ну, всё об «этом» знают!
Потом, когда Саша получил собственный опыт в сексе, он понял, какую чудовищную и физиологически невозможную чушь несли «старшие мальчики». А тогда он мог только стоять, слушать и не задавать слишком глупых вопросов.
Например, до шестого класса он был совершенно уверен, что заниматься сексом (другое слово, совсем другое) — это плохо и ужасно, а дети рождаются просто так… Не аист, конечно, их приносит в капусту, но и «это» тут ни при чем. Когда он попытался озвучить эту версию в компании восьмиклассников, они подняли его на смех и авторитетно заявили, что и сам Саша появился на свет в результате занятия стыдного и грязного.
Он дня три ходил как пришибленный. Трудно было поверить,
Не успел он привыкнуть к этой ужасной мысли, как его поразила другая — им с Наташей тоже придется… Он даже мысленно не мог заставить себя произнести этот глагол.
Он снова начал отираться вокруг старшеклассников и попытался выведать — обязательно ли влюбленным… заниматься этим?
— А как же! — уверили его. — Вот появится у тебя девка, тоже будешь ее…
И сказали что, заставив вздрогнуть.
— А у меня уже есть, — зачем-то сказал он.
— И как? Уже пробовали?
Саша помотал головой.
— Первый раз, значит?
Старшеклассники оказались душевные. Они щедро поделились сведениями о первом сексуальном опыте (сплошной бред, как выяснилось позже) и даже вручили резиновый кругляшок в бумажном пакетике. И объяснили, что это для безопасности. Чтобы детей не было.
Он не мог убежать, чтобы не прослыть «сопляком» и «маменькиным сынком», стоял и слушал. От ушей можно было прикуривать. Между лопаток струился холодный пот. Но он стоял и кивал.
Кругляшок выкинул, как только отошел подальше. Эта штуковина казалось ему ядовитой таблеткой. Дома долго пил холодную воду, опустив голову под кран и лакая, как соседская кошка Муська. А ночью ему приснилось все то, что рассказывали старшеклассники. Может, не все, но ему хватило.
Проснулся от громового стука собственного сердца. Было мерзко и жутко.
Назавтра, когда они шли из школы, он спросил у Наташи:
— А что ты думаешь про секс?
Все-таки сказал «секс», а не все те слова…
Наташа вздрогнула и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
Он тут же поправился:
— Про текст! Нам на английском текст задали учить. Он как, сложный?
Она, кажется, успокоились. В следующий раз к этому вопросу они вернулись только через год.
52.02.2013. 21:30. Динка
Мама грызла сухарик и смотрела в уснувший экран монитора. Она отследила Динку до тех пор, пока та не скрылась за углом соседнего дома, постояла у окна еще минут десять, в надежде, что дочь одумается и вернется, а теперь сидела и пыталась собрать разбегающиеся мысли.
Пару месяцев назад она случайно (правда, случайно) залезла в дочкин «Вконтакте» и обнаружила там виртуальный секс с каким-то парнем из соседнего города. Сначала был шок. Руки затряслись, в глазах потемнело. Потом пришел страх. Страх, что кто-то может совратить и обидеть. Потому что в сети куча гадов, насильников и педофилов. Потому что Динка еще маленькая девочка, и она не может этого знать и хотеть. Динке всего пятнадцать! Всего пятнадцать!
И тут память, как назло, начала подкидывать воспоминания. Своего седьмого класса. И восьмого. И девятого. Мама пыталась убедить память в том, что «время было другое», но воспоминания отказывались уходить.