56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585
Шрифт:
Быстро иссяк скудный родник моих воспоминаний о малой родине, моих собутыльников – оборванцев-десантников-ветеранов-интернационалистов – в основном интересовали последние тенденции женской моды. Я рассказал все, что знал. Дальше опытные воины стали передавать свой бесценный боевой опыт молодому товарищу. Меня стали учить, как жить и служить в родименькой части.
– Ты, главное, не вые…ся, – учил меня «дед» Коля, то есть, в переводе на язык общечеловеческих ценностей, «веди себя достойно».
– И не суй свой нос туда, куда собака свой х… не совала, – опорожнив кружку с брагой, рекомендовал Цукер, перевожу: «будь осторожен и внимателен и не лезь туда, куда тебя не посылают».
– И тогда еще не раз на гражданке гражданок будешь е…, – обнадеживал сержант из роты связи Серега Глинин, перевожу: «благополучно вернешься домой».
Вот такие советы я
Льется бражка, технический спирт я тогда еще пить опасался, и, добре выпив, ударились ребята в воспоминания о былом. Привожу их рассказы, как запомнил, в переводе с военно-матерного языка на литературный. Возможно, есть и неточности, но это были рядовые солдаты, а не генштабисты.
Бригаду нашу сформировали осенью 1979 года на базе воздушно-десантного полка, который базировался в Чирчике и входил в состав Ферганской воздушно-десантной дивизии. Наш округ [18] самый залетный в Союзе был. Всех офицеров-раздолбаев сюда служить отправляли. А тут новая часть формируется, новые штаты, вот нам из самых-самых раздолбаев военные кадровики отобрали законченных обалдуев и в новую бригаду сплавили. А пополнение в часть пришло, призыв осени – октябрь-ноябрь 1979 года. Слезы, а не солдаты, пацаны. Их еще службе учить и учить. Одно слово – дети, или, как у нас говорили, шнурки. Только-только неполную сборку-разборку автомата усвоили, на стрельбище пару раз сбегали, на строевой помучились, как в последних числах декабря приказ: «Выступить в Термез [19] , быть в полной боевой готовности». Оружие, боеприпасы, сухие пайки раздали, в десантуру [20] одели и вперед. Сначала думали: учения, матерились почем зря солдаты и офицеры, Новый год на носу, а тут горюй в поле. Сухпайки сожрали, сами замерзли во чистом поле, товарищи офицеры и дембеля всю наличную алкогольную продукцию у местного населения скупили и выжрали.
18
Краснознаменный Туркестанский военный округ.
19
Термез – город в Узбекской ССР, находится на границе с Афганистаном. Служил перевалочной базой для частей и соединений 40-й армии.
20
Десантура – осенне-зимняя полевая форма у десантников. Утепленная куртка, утепленные штаны, зимняя шапка с наушниками, сапоги.
Здравствуй, жопа, Новый год! «Тили-тили, трали-вали… по просьбе афганского правительства… ввести наши части… для оказания интернациональной помощи братскому народу…» Вот такой приказ, значит, в первых числах января 1980 года получили.
Вот мы и поперли оказывать братскую помощь дружественному афганскому народу.
Батальон наш первый, он же единственный в бригаде парашютно-десантный, остальные десантно-штурмовые, они – на технику, мы – на вертолеты. Десантировались прямо на аэродром, вокруг чисто поле, сопротивления не было, потерь нет. Как нож в масло вошли, нет, не так – как в говно вляпались. Вляпались буквально, аэродром на глиняном плато расположен, зима, снег с дождем, глину развезло, а нам приказ: «Занять оборону. Приступить к оборудованию места дислокации». Как? Из строительной техники только малые саперные лопатки. Да как хотите! Вы же десантники, вот и покажите, на что способны. Через пару дней остальные батальоны, батареи и прочие средства усиления бригады подошли.
Не воинская часть – табор, нет, хуже. Боевая техника БМД [21] , БРДМ [22] , грузовые машины, полевые кухни, минометы, станковые противотанковые гранатометы, зенитная батарея. Все брошено, все под снегом и дождем на пронизывающем ветру. Между техникой голодные замерзшие солдаты, как одурелые, бродят, большинство всего-то третьего месяца службы, офицеры матерятся, порядок хотят навести. Да какой тут порядок, если они своих солдат толком и не знают, да и сами мечутся, как щенки беспомощные. Жрать нечего, спать негде, вода и то привозная. Воюйте, ребята! Палатка
21
БМД – боевая машина десанта.
22
БРДМ – боевая разведывательная десантная машина.
Жили, как в песне. Только уж больно хреновой эта песенка была. Что там такое поется? «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» Вперед, товарищи десантники, делать сказку суровой военной реальностью! Сказано – сделано! У кого взять? Где взять? Ясное дело, пусть местное население нам тоже братскую помощь окажет. Ах, они не хотят?! Родной ты мой! Так кто же их спрашивать-то будет? Взять! Кто выступать начнет, с тем, как говорится, «поступать по законам военного времени». Вот в таких обстоятельствах афганцы с пламенными интернационалистами знакомство свели. Так был заложен прочный фундамент дружбы между афганским народом и нашей армией.
Слева от аэродрома подошла и встала гарнизоном 201-я мотострелковая дивизия, а у них, мать честная, половина личного состава «партизаны» [23] . Партизаны сплошь узбеки, по-русски решительно отказываются понимать любое слово, кроме «жрать» и «спать». На службу и войну им насрать. Бардака в 201-й МСД было еще больше, чем в бригаде, а вот материально-техническое снабжение лучше. Дивизию с наскоро сформированной бригадой не сравнишь. Стали наши орлы к ним в гости ходить. Время такое старались выбирать, когда хозяев нет. Делились мотострелки с нами всем, чем только могли, вот только не подозревали об этом. А если ловили наших десантных соколов за этим делом, то подбивали их, но, знаете, голод не тетка, прорывались наши избитые бойцы из окружения мотострелков и добычу с собой уносили. Вот вы как бы их назвали? Только десантура, другого ругательства и не подберешь. Ген ер ал-комдив нашего комбрига-подполковника ругал и стыдил. Комбриг ругал и стыдил командиров батальонов, командиры батальонов ставили на вид командирам рот. А те?
23
Партизаны – жаргонное наименование призванных (мобилизованных) на время и уже отслуживших срочную службу солдат. Тогда это называлось: «призвать на военные сборы».
Жизнь строевого офицера от быта солдата срочной службы первые полгода пребывания в Афгане почти не отличалась. Те же палатки, тот же сухпай, та же форма. И то же неукротимое желание есть досыта и спать в тепле. В упор не видели командиры рот и взводов, как уходили на дело их бойцы-мародеры. Вот так родилось в боевой обстановке полное взаимопонимание между солдатами и строевыми – ротными офицерами. Недавние мальчишки быстро постигли науку, как выжить там, где как бы и жить-то невозможно. А каждый офицер точно знал, на что способен подчиненный ему воин. Идиллия! Под такую ее мать!
Бардак – это непременное условие и гордость нашей армии. Все меняется: страна, форма, оружие – а вот бардак остается. Этим мы похваляемся и чванимся перед иными армиями. А вот если случится чудо, и бардак исчезнет? Затоскуют тогда солдаты, офицеры и особенно генералы. И вообще, это уже не наша армия будет, а какая-то иноземная. Но пока стоит нерушимо среди бардака наша любимая родина, то не быть нашей родной армии иноземной. На том стоим и стоять будем непоколебимо! Как пьяный солдат-дембель перед застукавшим его командиром.
В Афгане первые месяцы бардак рос в геометрической прогрессии, и чем больше его пытались искоренить или хотя бы скромно поставить в рамки, тем сильнее он разливался как вширь, так и вглубь.
К февралю 1980 года все более-менее стабилизировалось. Спали в палатках, блиндажах и землянках не раздеваясь, жрали не раздеваясь, про мытье горячей водой даже и не мечтали, обмыли личико холодной привозной водицей, и ладно. Закалились, оборвались, нижнее белье и форму не стирали – негде, да и незачем в таких-то условиях, обовшивели, но оружие держали в чистоте и полном порядке. Ко всему привыкли. Поняли соколики-десантники, хоть воздушные, хоть штурмовики, службу до самых печенок.