6 Секретов мисс Недотроги
Шрифт:
Донесшийся по коридору приглушенный вопль кузнечика заставил меня взрогнуть:
— Ева-а-а!
…
Опустив голову, я ухватилась за борт атласного камзола Диего. Дыши, Ева, дыши. Мне нельзя сорваться, я — сильная, я — умею держать себя в руках. В каких бы переделках я не очутилась, разум мой останется холоден.
— Как думаешь, с ним можно договориться?
Командир мягко подтянул меня к груди, погладил по дергающимся от крупной дрожи плечам:
— Не похоже. Меня он не воспримет в принципе, я же лорд. А тебя попытается вышвырнуть как Трельяка. Вот это, Ева,
Я вспомнила как после «прыжков» валялась тряпкой, не в силах пошевелиться. Но во время, на самом пике… когда чувствуешь приливы энергии как часть себя, они дарили фантастическое ощущение всесилия. Помню, когда я шла по двору поместья Крейга, управляя одновременно десятками разумов, словно держа их на поводках, показалось — я могу все. Каждая клетка тела шалела от ощущения безграничной власти. И просила не останавливаться, продолжать.
Я, та которая вечно пряталась, которая с детства была всего лишь вторым сортом, тихим придатком Алекса, вдруг… ой!
— Уходим, — прошептал Фаворра, принявший мой шок от воспоминаний за продолжение переживаний о несчастном кузнечике. — Пошли отсюда.
— Ты… знал?
Прозвучало хоть и сдавленным шепотом, но вполне твердо. Я смогла взять себя в руки.
— Клянусь, даже не догадывался, — он подхватил рукой начавший слабо пульсировать лиловый шар, не давая ему выпасть из моих ладоней. — В Холме я был практически никем, больше тигр, чем фейри. Юный и чужой. В королевском дворце не был ни разу, а те менталисты, которых видел, все до одного учились в академии и цеплялись за малейшую возможность задержаться, не уехать обратно в Сектор.
Его голос плыл, успокаивая, завораживая шелковой песней. Сам того не понимая, Фаворра запустил флер.
И да. На меня это не подействовало. При первом же помутнении сознания и привкусе появившейся блаженной эйфории, мои щиты сами собой задвигались, стыкуясь углами, создавая простую, но крепкую отражающую конструкцию. Для нормального блокирования понадобилось целых пять заслонов, но они послушно проявлялись под жесткими волевыми командами, и я успешно выстояла.
Защитилась за считанные секунды. Надо же.
Помню, как в полицейском участке я с трудом сопротивлялась ауре Изумрудной принцессы. Это было… архи-тяжело и далеко не сразу получилось. А совсем недавно — я с предельным напряжением пережила воздействие Вальтеза. И еще большим вызовом стал боевой флер Скайшоэля, соперника Диего по Десятке. Ему я смогла противостоять только совместно с командиром.
Но… приобретая новый опыт, я действовала четче и слаженней, иногда едва вытягивая, но уже без желания упасть в обморок или сбежать. Каждое следующее воздействие ауры лордов я невольно встречала все более уверено, обучаясь, как правильнее выстраивать щиты, чтобы отбивать ударную
Кстати, почему-то именно сейчас, несмотря на небольшой объем, прилив флера показался мне намного более концентрированным, чем тот, которым Диего сознательно пользовался в дуэли, сражаясь за статус представителя Изумрудного Холма.
Я ошибаюсь или сила Фаворры быстро растет? И не связано ли это с ослаблением тигра…
— А что у тебя с Бродягой? — спросила я, невольно прижав ладонью снова занывшее место исчезнувшего укуса на сгибе шеи.
— Спит, да он пока и не нужен.
Фаворра отступил, внимательно изучая коридор. Пока нас не было, разрушений стало еще больше. Под его ногой хрустнул и просел пол. И мгновенно заледеневшее лицо подсказало мне больше, чем хотел командир. Проблемы Летучего явно набирали обороты как снежный ком.
— Мне нужно к Присцилле, — ровно сообщил Десятый, — надо узнать правила второго этапа Поединка, с участием ближнего круга. Я должен выяснить, как выстоять против кузнечика совместными усилиями всех лордов.
Говорил он спокойно и сосредоточенно. Зная командира — он наметил цель и теперь не отступится, выложится до дна. Последние дни Диего, скорее всего, очень плохо питался, по крайней мере, о скулы было впору резаться, да и глаза запали. Зато бледная кожа светилась почти перламутрово от прилива магии.
От ее жара мои щупы скручивались при приближении, но не могли коснуться.
— Зато теперь не стыдно вспоминать как нас обыграл твой психолог, — продолжил Десятый. — Этот прощелыга достаточно высокого уровня, чтобы выдать себя за прыгнувшего кузнечика. Ты знала?
— Догадывалась, что не второго. Насчет «кузнечик» или нет — не была уверена, но… подозревала. И… скажу сразу, чтобы ты опять не начал разговор про утаивание от тебя ценной информации. Владимир, то есть мой коллега Трельяк, оставил, в смысле, подарил мне практику. Хотела тебе сообщить позже, когда разберусь с подарком. Но… Я вообще не ожидала его появления на корабле. И…
Речь шла с паузами, мне было трудно признать — к Трельяку я относилась по-особому. Нет, совсем не так, как мог подумать Фаворра! Без всякой симпатии как к мужчине. Но — как человека — я его прекрасно понимала и тоже хотела бы изменить жизнь менталистов, отношения к нам как ко второму сорту — то ли слугам, то ли больным психам. Не используя, конечно, преступные методы, такие как кражи и махинации. Да и не приводят они к добру. Ну добыл Владимир большие деньги, появился на Летучем, где, чтобы не вызывать подозрения, выдал себя за чьего-то слугу, скорее всего планируя купить магические накопители и артефакты.
В итоге вместо этого не выдержал и полез разговаривать с кузнечиком. Хотя… я бы тоже полезла.
Пока я выпаливала Диего еще одну «тайну», до этого тщательно скрываемую, он стоял ровно, пристально глядя на меня. Рассматривал. Изучал, будто увидел нечто новое для себя.
Сердце замерло. Мне не понравился этот взгляд. Слишком темный, со странным привкусом чуждости. Хотелось схватить его руку, закричать: «Нет-нет, я такая же. Это были опасные знания и не мои секреты. Поверь, я не могла с тобой поделиться!».