65 метров
Шрифт:
Ростислав протянул руку через весь стол и тронул мои пальцы, намертво вцепившиеся в кружку с чаем. Я вздрогнула от контраста — такой горячей показалась его ладонь.
Матти не смотрел мне в глаза. Я встряхнулась и продолжила, старательно придерживаясь ровного тона:
— Моя помощница в данный момент находится на «Новой Кубани» под наблюдением врачей. Разумеется, я тоже посетила орбиту.
Следователь задумчиво побарабанил пальцами по краю столешницы.
— В тот день на «Королевне» должны были лететь вы?
Меня продрало холодком.
— Да.
— Но? — Матти потёр лоб и, поморщившись, потянулся
— За несколько минут до старта на станцию прибыла моя тетя с дочерью и попросила о личной встрече. Семейная неурядица. Им нужно было где-то провести отпуск, и я…
…кажется, я выполнила свою недельную норму болтовни за всего за пару часов. Матти задавал вопросы будто бы невпопад, то повторяясь в другой формулировке, то резко меняя тему, и все больше мрачнел с каждым словом. Немного повеселеть его заставил только медицинский отчёт, пришедший аккурат в середине допроса.
Капитана Соколова спасло алкогольное отравление. Его слишком сильно рвало, чтобы яд успел всосаться в кровь в опасной для жизни концентрации.
Глава 8.3
Матти отцепился от меня только в четвертом часу ночи, когда сам уже начал откровенно клевать носом. Впрочем, накатившая сонливость ничуть не помешала ему перекинуть мне свой контакт с просьбой писать в любое время, если я вдруг вспомню что-нибудь по делу.
Я вспомнила пару слов совершенно не по делу, стоически оставила их при себе и даже смогла попрощаться в рамках международных норм вежливости. На то, чтобы предложить следователю номер в гостинице, вежливости уже не хватило.
— А вы не собираетесь навестить капитана? — поинтересовалась я у Ростислава, когда за Матти наконец-то закрылась дверь.
— А? — судя по мелькнувшему на его лице смущению, намек Ростислав понял. Просто предпочел пропустить мимо ушей. — Нет, ребята завели групповой чат и постоянно скидывают туда отчеты о его состоянии. Вокруг Макса неотлучно медики дежурят, если еще и я ввалюсь, там яблоку упасть негде будет. Да и стабилен он, не переживайте.
Вежливость вынудила меня промолчать. Не признаваться же, что если поначалу я действительно порывалась запросить медицинский отчет, то многочасовой допрос выжал все остатки сопереживания и беспокоит меня сейчас не пострадавший капитан, а прекрасная в своей недостижимости подушка?
Увы, ей предстояло оставаться недосягаемой еще долго. Стоило следователю Виртанену скрыться в хитросплетении коридоров жилого отсека, как дверь снова приоткрылась, и в обеденном закутке возник Дирк — но обставил свое появление таким образом, что я была готова расцеловать его не сходя с места.
— Боже, кофе! — блаженно простонала я и приняла из его рук чашку капучино. — Дирк, вы просто чудо!
Ростислав поджал губы. Чашка была всего одна.
— Простите, я полагал, что госпожа Гильмутдинова в данный момент не принимает гостей, — безупречно ровным тоном сказал Дирк. — Если желаете, я принесу еще.
— Благодарю, не стоит, — так же неестественно спокойно отозвался Ростислав, но вместо того, чтобы распрощаться, отсалютовал недопитым чаем.
Дирк выразительно дернул бровью, но без прямых указаний выгонять засидевшегося визитера не стал.
— Следователь по делу Миты Кумар хотел бы прийти прямо сейчас. Вы готовы поговорить или мне передать просьбу подождать
— Пусть приходит, — вздохнула я, сделав глоток, и совершенно к не месту блаженно зажмурилась. Кофе оказался ровно таким, как я любила: не обжигающе горячим, а просто очень теплым, с нежной пенкой и легкими нотками корицы. Пришлось напомнить себе, что искать маленькие радости каждый день — это прекрасное занятие, но не всегда уместное. — Нельзя терять время.
Дирк согласно кивнул, бросил на Ростислава неприятный, темный взгляд — и ушел за следователем. А Ростислав остался, проигнорировав все невербальные намеки.
Но перейти к вербальным я не успела.
— Простите за прямоту, Зарина, — сказал он, когда за прямоту едва не начала извиняться я сама, — но мне кажется, что следователю стоит знать, что произошло на станции, от и до. Не то чтобы я так уж хорошо разбирался в расследованиях, но здесь как-то подозрительно много произошло за последние три дня. С трудом верится, что это никак не связанные события.
Я досадливо поморщилась и запила свои впечатления божественным капучино. Внести в штатное расписание секретаря, что ли, чтобы оставить Дирка на станции варить мне кофе?..
Не согласится же, эх…
— Здесь всегда что-то происходит, — сообщила я, глядя в чашку. Пенка сочувственно подмигивала мне лопающимися пузырьками. — Что-то ломается, кто-то сбегает, откуда-то привозят какую-нибудь диковинную болезнь или экзотическое животное, принадлежащее к исчезающему виду… вы никогда не имели дело со службой контроля за перевозкой животных?.. Аварии тоже случаются. При таком траффике это неизбежно. Здесь вы либо учитесь разделять личное и важное, либо сходите с ума.
Кажется, Ростислав подумал, что разделить личное и важное мне как раз-таки не удалось. Я тяжело вздохнула и отставила чашку.
— В расследованиях я тоже не слишком хороша, зато я вынуждена постоянно наблюдать за безумным количеством людей, — призналась я, — и даже как-то мотивировать их всех заниматься конструктивной деятельностью или, в крайнем случае, приносить прибыль. Так вот, ни один из этих людей палец о палец не ударит, пока не увидит личной выгоды. Неважно, материальная она или заключается, в общем-то, в возможности съехать с водной горки паровозиком. Не смейтесь, это не шутка, а пример из личной практики. Я веду к тому, что если исчезновение Миты — дело уголовное, то оно кому-то выгодно. А еще кому-то выгодно, чтобы меня и вашего капитана не стало. Возможно, исчезновение Миты как раз организовано для того, чтобы «Королевна» не смогла состыковаться со станцией. Но что связывает аварию ракеты-носителя и отравление капитана Соколова? Что будет, если его не станет?
Ростислав нахмурился.
— Миссия к Марсу вылетит с опозданием, — нехотя отозвался он. — Пока еще для корабля назначат нового капитана, пока согласуют со спонсорами, пока он доберется сюда и освоится… у поселенцев начнется голод, если не что похуже. Что-то я с трудом представляю себе, кому это может быть выгодно.
— У капитана есть наследники?
— Только родители, — пожал плечами Ростислав. — И всего наследства — комната на десять квадратов и мундир. Едва ли его пытались убить из-за материальной выгоды. А у вас есть наследники? — вскинулся он и тут же заметно смутился. — Я видел пометки о разводе в вашем паспорте.