66 градусов северной широты
Шрифт:
— Излагай.
— Полиция забрала кассеты из камер видеонаблюдения, монтировавших январские демонстрации?
— Конечно.
— Найди записи того дня, когда был убит Габриэль Орн. Поищи там Харпу. И Бьёрна. Посмотри, что они делали. С кем разговаривали. Может, удастся понять, действительно ли они встретились там впервые.
— Сделаем, — уверенным тоном проговорила Вигдис.
— Доложишь, когда что-нибудь выяснишь. Кстати, нельзя ли поднять
— Какое дело?
— Бенедикта Йоханнессона.
— Писателя?
— Да. Знаешь что-нибудь об этом убийстве?
— Я в то время была еще ребенком. Но мы изучали это дело в полицейском колледже. Кажется, его закололи дома. Преступление так и не было раскрыто.
— Вот именно.
— Есть тут какая-то связь с Оскаром?
— Никакой.
Вигдис нахмурилась. Магнус остался бесстрастным. Вигдис решила не допытываться, зачем ему потребовался архивный материал.
— В базе данных оно вряд ли присутствует, но оригинал должен быть где-то в центральном депозитарии. Видимо, потребуется время, чтобы его отыскать.
— Заранее благодарю, Вигдис.
Пока Вигдис звонила по поводу кассет, Магнус отправил одному из друзей по убойному отделу в Бостоне сообщение по электронной почте с просьбой связаться со Службой натурализации и иммиграции на предмет получения сведений о въезде-выезде за июль шестьдесят шестого года. Потом позвонил в депозитарий.
Появился Арни.
— Доброе утро, Магнус. Хорошо провел выходные? Здесь все спокойно?
— Поговори с Вигдис, — ответил Магнус. — Вам предстоит работа.
Исак извлек гренки из тостера, намазал маслом и мармеладом. Эта английская традиция, кажется, нравилась ему все больше и больше. Он и еще четверо студентов, обитавших в доме рядом с Майл-Энд-роуд, жили на гренках. И на растворимом кофе. Чайник вскипел, и Исак заварил себе чашку.
— Привет.
Исак повернулся и увидел свою подружку Софи, входящую в кухню; на девушке были пижамные брюки и старая футболка с надписью «Спасите Дарфур».
— Я полагал, что до двенадцати часов у тебя нет лекций.
— Хочу заглянуть в библиотеку. Нельзя больше откладывать.
Трудно было понять, что имелось в виду; во всяком случае, она быстро села ему на колени и поцеловала.
— Доброе утро.
И поцеловала снова, уже покрепче.
Исак улыбнулся и провел ладонью по ее грудкам, не стесненным лифчиком.
Софи посидела так еще какое-то время, потом высвободилась и встала.
—
Она открыла шкаф и занялась поисками хлеба. Исак прикончил буханку.
— Зак, хочешь еще гренок?
— Представь себе, хочу. Спасибо.
Раздался звонок в дверь.
— Я открою, — всполошилась Софи. Снова раздался звонок. — Хватит, хватит. Разбудите всех, — недовольно прошептала она.
Исак невольно вздрогнул, когда дверь открылась.
— Полиция, — послышался властный женский голос. — Детектив Пайпер, Кенсингтонский округ. Исак Самуэльссон здесь?
Исак напрягся.
— Мм… не знаю, — ответила пораженная Софи.
— Софи, все в порядке, — отозвался Исак, появляясь в коридоре. — Входите. — Он повел женщину-детектива на кухню. — Садитесь. Приготовить вам кофе?
— Спасибо, нет, — ответила Шарон, садясь на стул, еще не остывший после Софи.
Девушка, озабоченная судьбами Дарфура, примостилась рядом с ней и слегка насупилась.
— В чем дело? — спросил Исак как можно спокойнее.
— Вы не против, если я поговорю с Исаком наедине? — обратилась Пайпер к Софи.
— Еще как против, — вызывающе заявила Софи, внезапно оживляясь. — Вот только вас здесь не хватало. Это, между прочим, наша кухня.
Пайпер вздохнула.
— Соф, все в порядке, — успокоил подругу Исак. — В чем здесь дело, не знаю, но уверен: много времени оно не займет.
— Посмотрим, — хмыкнула Софи. — Только все-таки приготовлю гренок.
Когда она наконец покинула кухню, Исак улыбнулся.
— Извините. Мы сейчас проходим курс по правам человека в Европе. А Софи член организации «Международная амнистия». Ее очень волнуют такие вопросы.
— И это не умаляет, конечно, значение завтрака, — заметила Пайпер с улыбкой. — Я хочу расспросить вас о прошлой неделе.
— Я был в Рейкьявике.
— Мы знаем.
— Это по поводу Оскара Гуннарссона, так ведь? Мать говорила, что полицейские в Исландии расспрашивали обо мне.
Пайпер задала несколько вопросов о том, что он делал на прошлой неделе в Рейкьявике. Исак отвечал ясно, спокойно. Вечер среды он провел со школьными друзьями, в другие дни почти ни с кем не встречался. Пайпер записала время его прилета и вылета, имена и адреса.
— Знали вы Оскара Гуннарссона? — спросила она.
— Нет, — ответил Исак. — То есть я знаю, кем он был. Но ни разу с ним не встречался.
— Вы уверены? — спросила Пайпер, подавшись вперед.