66 градусов северной широты
Шрифт:
— Харпа, это что такое?
В голосе его слышался гнев.
— Ладно. Задам тебе этот вопрос и больше к нему не вернусь. Был ли ты причастен к убийству Оскара и к стрельбе в Джулиана Листера?
Молчание.
— Бьёрн?
— Нет. Нет, Харпа, не был. Я не стрелял ни в того ни в другого. Ты не веришь мне?
Харпа прекратила разговор.
Но через минуту ее телефон зазвонил. Она не ответила. Села на кухонный пол, прижавшись спиной к шкафу, и заплакала.
Нет. Она
Минут через десять открылась дверь.
— Харпа?
— Мама?
Она подняла взгляд: на пороге, озабоченно глядя на нее, застыли ее отец и сын.
— Мама, ты упала?
Харпа начала подниматься. Эйнар помог ей. Маркус подбежал и обнял ее. Стало немного легче.
Эйнар отправил мальчика в гостиную смотреть телевизор.
— Харпа, что случилось? — спросил он.
— Ой, папа. Папа, я не знаю, как мне быть.
— Иди ко мне.
Он обнял ее сильными рыбацкими руками. Грудь его была широкой, от него пахло табаком. Обычно Харпа терпеть не могла сигаретного запаха, но у отца он напоминал ей о детстве, о радости встречи, когда он возвращался с моря. Тогда, правда, ощущался еще и запах рыбы.
— Сядь и расскажи мне о своих проблемах. — Он улыбнулся. — И поднимись наконец с пола.
Харпа села за кухонный стол. Ей хотелось поговорить, очень хотелось. А разговор с Бьёрном теперь был невозможен. Ну и черт с ним. И она стала рассказывать отцу.
Начала Харпа с демонстрации и случайной встречи в квартире Синдри. Особо отметила, что, по мнению Фрикки, Синдри и Бьёрн причастны к расстрелу Оскара и Джулиана Листера. Добавила, что Бьёрн это отрицает, но она ему не верит.
А потом, дабы придать своей исповеди большую значимость и снять тяжесть с души, поведала и о том, что выманила Габриэля Орна в тот, ставший для него роковым вечер. В общем, ничего не утаила, умолчала, однако, о связи между ней и Оскаром, а также между его внуком и банкиром.
— О, моя бедная голубка, — с растроганным видом проговорил Эйнар, сжимая ее руку в своей. — Я так и думал, что эти январские события добром не кончатся. Но не представлял, что с тобой случится такая скверная история.
— Я знаю. Можешь простить меня?
Харпа с мольбой смотрела в глубину ясных, суровых голубых глаз. Просьба ее была трудновыполнимой. Отец всегда любил ее, она это знала, но он оценивал ее поступки по своим, весьма высоким меркам, и если она не оправдывала его ожиданий, с наказанием не медлил. Это была основная причина ее успехов в школе, в университете и потом в банке: она не хотела разочаровывать отца.
И вот теперь признавалась ему в том, что убила человека.
В уголках голубых глаз появились морщинки.
—
— Но он умер, папа, он умер!
— Да, это так. Я не скажу, что он этого заслуживал, но твердо убежден в том, что это не твоя вина. Ты просто оказалась не в то время не в том месте. Из этого и исходи в своей оценке происходящего.
Эйнар сжал ее руку.
— Спасибо, — еле слышно проговорила Харпа с улыбкой, чувствуя облегчение. Она понимала, что оно временное, однако получить поддержку от отца ей было крайне необходимо. — Но что мне делать теперь?
— Так. Я бы не стал говорить матери.
— Да, — согласилась Харпа. Мать ее была гораздо более строгой моралисткой, чем отец. Это бы сильно все осложнило. — Папа, но я беспокоюсь. Что, если Фрикки прав? Что, если убьют еще одного банкира? Я не смогу жить в ладу с собой.
— Ну не знаю, — пробормотал Эйнар. — Возможно, эти мерзавцы того заслуживают. И в любом случае ты не можешь нести ответственность за подобные действия.
— Но мое молчание будет равносильно соучастию.
— Ну и что ты собираешься делать? Пойти в полицию?
— Да.
— Харпа, не делай этого. Они и так разберутся во всей этой истории с Габриэлем Орном. Ты же окажешься в тюрьме. Я не хочу, чтобы моя единственная дочь попадала в тюрьму, тем более без вины. А Маркус? Конечно, мы позаботимся о нем, но ему нужна мать.
— Знаю. — По ее щеке скатилась слеза. За ней другая.
С минуту они сидели в молчании. Потом заговорил Эйнар:
— У меня есть мысль.
— Какая?
— Возможно, ты просто навоображала все это. Может быть, Бьёрн говорит правду. То есть он действительно мог быть в море, когда стреляли в этих людей.
— А как же паспорт? Я уверена, что он мне лгал.
Эйнар пожал плечами:
— Может быть. Но мы можем легко проверить это, наведя справки о траулере. Я знаю управляющего гаванью в Грюндарфьордюре. Он легко выяснит, находился ли Бьёрн в море, или подскажет, к кому следует обратиться с этим вопросом.
Харпа повеселела. Возможно, Бьёрн говорил правду. Внезапно решение проблемы, только что представлявшееся очень далеким, оказалось вполне реальным.
— Можешь ты поехать туда, поговорить с ним?
— В этом нет нужды. Я позвоню ему. О каких именно днях идет речь?
— Сейчас, — ответила Харпа, встала и взглянула на настенный календарь. — В Оскара стреляли вечером во вторник, пятнадцатого. А в Джулиана Листера, как известно, вчера.
— Ты вчера разговаривала с Бьёрном?