66 рассказов
Шрифт:
Ребёнок рос очень спокойным, почти никогда не плакал. Даже голодный он просто терпеливо ждал в своей кроватке, когда о нём вспомнят и придут его покормить. Пронзительного взгляда его чёрных серьёзных глаз никто долго не выдерживал, все отводили глаза, даже мать, уже всем сердцем полюбившая маленького. Он же не тянулся к ней, да и вообще ни к кому, ни к отцу, ни к сестре с братом, не проявляя никаких чувств. Мальчик был неулыбчив, он будто всё время прислушивался к чему-то, тихо сидя со своими немудрёными игрушками.
Однажды женщина отпустила двухлетнего сынишку во двор
– Что случилось, где ваш братик? – женщина с беспокойством посмотрела в сторону песочницы, но не увидела в ней малыша.
– Его забрала незнакомая старушка, позвала: «Внучок!», он и пошёл к ней.
Мать бросилась со двора на улицу, но нигде не было видно ни её сына, ни уведшей его старухи. Дети, плача, искали брата вместе с ней. Когда женщина спросила, как выглядела похитительница, они в один голос ответили, что запомнили только её страшные чёрные глаза. И ещё она напоследок наказала им передать матери: «Спасибо за внука».
Дача
Весной так хочется жить! Мария вышла в огород, стала прибирать грядки. За зиму деревянные бортики попадали и земля высыпалась в междурядья. Сухонькая, но ещё крепкая старушка до обеда не торопясь поработала, потом зашла в маленький садовый домик. Перекусив, снова вышла под ласковые лучи тёплого апрельского солнышка.
Птицы весело щебетали вокруг, перелетая с яблонь на вишни, а после на иргу. Почки на их ветках день ото дня набухали, наливаясь подземными соками и обещая богатый урожай. Мария принялась за перекопку земли. Она часто отдыхала, опёршись на чёрное, отполированное временем, древко лопаты. Годы брали своё – всё-таки восьмой десяток пошёл.
Поправив на голове сбившийся платок, старушка снова взялась за лопату. Помочь ей было некому – муж уж лет десять, как помер. Мария, разбивая слежавшиеся чёрные комья земли, вспомнила, как он всегда ругал её за то, что берегла руки, надевая перчатки для работ в саду. «Белоручка», вот как он презрительно шипел тогда.
Был Иван грубым деревенским мужиком, всю жизнь насмехавшимся над городской женой. Он вообще признавал и уважал только физический труд, а Мария, воспитатель в детском саду, его раздражала всеми своими повадками.
Мария втихомолку обижалась, думая: «Ну и женился бы тогда на доярке в своей деревне, чего в город-то подался, да на выпускницу пединститута глаз положил.» Но вслух боялась возражать – Иван был скор на расправу за любое слово против него. Частенько приходилось женщине ходить на работу, густо замазав синяки на лице.
Много лет пестуя чужих ребятишек в садике, Мария так и не смогла родить Ивану желанных наследников. Вердикт врачей был однозначен: бесплодна, и это тоже злило мужа. Особенно он ярился по пьяному делу, и тогда Мария только и слышала в свой адрес: «Пустоцвет» да «Сухостой».
Бедная женщина всю жизнь чувствовала себя виноватой и потому терпела издевательства мужа, не смея возразить ему. С
Выйдя, наконец, на пенсию, он и вовсе стал пить целыми неделями, а на слабые попытки жены вразумить его, лишь отвечал: «Отстань, дура, одна радость у меня осталась». Мария же находила утешение в книгах, за что получала новую порцию унижений: «Чего ты всё читаешь, читаешь, а сама дурой и помрёшь». Но умереть первым пришлось всё же Ивану.
Однажды, на этой самой даче, после многодневной пьянки старику вдруг привиделось, будто жена что-то подмешивает ему в тарелку с супом. С криком: «Ах ты сволочь, отравить меня хочешь!» он с ножом бросился вслед за убежавшей на огород Марией. Она, бестолково пометавшись между грядок, закрылась в сарае с садовыми инструментами. Иван, отставший от жены всего на пару шагов, с разбега выбил дощатую дверь с хлипкой щеколдой и тут же получил по голове лопатой.
Когда муж упал в проходе тёмного сарая как подкошенный, Мария испугалась. Она тут же убежала в садовый домик и заперлась там, понимая, что Иван, вернувшись, прибьёт её. Но время шло, а муж всё не приходил. Наконец Мария осторожно выглянула из окна домика.
Ивана нигде видно не было. Она осторожно прокралась к сараю и заглянула внутрь. Муж лежал там же, где и упал. Охнув, Мария наклонилась к нему и увидела тёмное пятно застывшей крови на голове. Тело его уже начало холодеть.
Мария кинулась было в домик за телефоном, позвонить куда полагается в таких случаях, но на полдороги остановилась. Посадят ведь теперь, вот позора-то на старости лет! Кто поверит, что не хотела она мужа убивать, а только защищалась?
Поразмышляв, Мария решила скрыть произошедшее. Через несколько дней пошла в милицию, заявила, что муж уехал погостить к дальней родне в соседний город, да по пути сгинул. Следствие ничего не дало, старик пропал, как в воду канул. Ну да сколько по стране таких потеряшек, и молодых, и старых.
Пару раз вызывали Марию на допрос, но она твёрдо настаивала на своей версии. Тем всё и закончилось.
Все эти годы Мария наслаждалась тихой одинокой жизнью. С весны до осени пропадала на даче, зимой запоем читала книги. Соседи жалели её, глядя, как бредёт она от автобусной остановки на свой участок, сгибаясь под тяжестью огромного рюкзака. Заговаривали, а не продаст ли она свой домик с огородом, они бы рады были расшириться. Мария только качала головой: «Пока силы есть, буду ездить, за зиму ой как надоедает в квартире сидеть».
Солнце склонилось к западу. Мария устало разогнула спину, и, тщательно отчистив лопату от налипшей земли, отнесла её в сарай. Потом пошла по тропинке мимо густых зарослей малины к глухому забору, где притаился старенький дачный туалет. Неподалёку от него возвышалась большая компостная куча из гниющих веток, прошлогодней листвы и сорняков. Проходя мимо холмика, Мария вполголоса сказала: «Ну, как отзимовал, Иван? Ничё, лежи, тут тебе самое место».
Девочка