69 миллионов причин ненавидеть тебя
Шрифт:
— Да, И это было чертовски потрясающе. — Он снова ее поцеловал.
«Черт возьми, так оно и есть!»
Когда Кирстен встала с его колен, Коул указал в конец салона.
— Там есть ванная, если хочешь.
— Спасибо.
Она привела себя в порядок в уборной, а когда вернулась Коул уже расстелил плед на диване и бросил подушку в изголовье.
—Мы будем лететь около семи часов. Тебе лучше немного поспать.
Кирстен села на диван и сбросила туфли.
— А ты?
— Мне нужно кое-что сделать, потом я устроюсь в кресле. Оно полностью раскладывается.
Кирстен
— Мы оба могли бы поместиться на диване.
Коул опустился на колени рядом с ней и нежно поцеловал.
— Здесь не очень удобно даже одному. Не беспокойся. Как только мы доберемся до места, ты не сможешь оторвать меня от себя, а пока я бы предпочел, чтобы тебе было комфортно отдыхать.
Диван оказался на удивление удобным, и, несмотря на все, что только что произошло, или, может быть, из-за этого, вскоре глаза у Кирстен закрылись.
Ей показалось, что она отключилось всего на несколько минут, но когда открыла глаза, в иллюминатор заглядывало восходящее солнце.
Коул улыбнулся, глядя на нее.
— Мы идем на посадку. Пора снова пристегнуться.
— О, ничего себе. — Кирстен попыталась пригладить волосы. — Неужели я все это время спала?
Он усмехнулся и поцеловал ее в лоб.
— Увы, наше общение должно быть, было слишком утомительно для тебя. — Кирстен игриво толкнула его, встала и потянулась. — У тебя есть время быстро сходить в туалет, если нужно.
Она кивнула и пошла обратно в вычурную, богато украшенную ванную. Воспользовавшись туалетом, в котором было сиденье с подогревом, она порылась в ящиках и нашла расческу и несколько зубных щеток в упаковке.
Улыбающийся Коул ждал ее, сидя в кресле. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть видеть его таким: беспечным, счастливым, и мысль о том, что она могла иметь к этому какое-то отношение, согревала сердце.
— Итак, могу я узнать, куда мы направляемся теперь, когда мы почти приземлились?
— Можешь получить подсказку, — он указал на иллюминатор.
Кирстен посмотрела, ахнула, плюхнулась на свое место и чуть ли не прижалась лицом к стеклу. Под самолетом раскинулся огромный город, а слева возвышалась Эйфелева башня.
— Париж?
Коул улыбнулся.
— Да, мадам. Хотя это не наш конечный пункт назначения, так что не вздумайте планировать какие-либо любовные испытания на Башне.
Коул отказывался говорить что-либо еще, сколько бы Кирстен не просила. Она умоляла его и даже пыталась подкупить, но все бесполезно.
Когда самолет приземлился, Коул проводил ее в ожидающий лимузин, который доставил их прямо на вертолетную площадку. Пейзаж, когда они летели над типично французской сельской местностью, захватывал дух. Затем вдалеке появился настоящий старинный замок, расположенный среди холмов, прямо на берегу небольшой речки.
Кирстен схватила Коула за руку.
— Это туда мы направляемся?
Он поцеловал ее ладонь.
— Тебе нравится?
— Нравится? — Ей пришлось сморгнуть навернувшиеся слезы. — Не издевайся надо мной. Сначала самолет, а теперь это! Это прозвучит глупо, но я
Улыбка Коула стала шире.
— Прекрасно. Это именно то, чего я добивался.
Сердце Кирстен едва не выпрыгнуло из груди, когда вертолет приземлился, и Коул повел ее по ухоженным лужайкам через древние ворота в замок или шато, как она предполагала, он назывался по-французски.
Они словно перенеслись в прошлое. Коул провел ее на по большому залу, где Кирстен могла представить герцога и его вассалов; через гостиные, заполненные гобеленами и доспехами, мимо библиотеки, которая словно сошла со страниц «Красавицы и чудовища» и, наконец, вверх по парадной лестнице в апартаменты, достойные королевы.
Массивная деревянная кровать с балдахином, украшенная резьбой в виде роз и херувимов, была покрыта роскошными пуховыми одеялами и подушками. В старинном камине потрескивал огонь, а окна с металлическими решетками выходили на реку и сады. Это была сказочная страна чудес.
Коул встал позади Кирстен и обхватил за талию.
— Спасибо, что привез меня сюда. — Она повернулась, чтобы обнять его. — Здесь прекрасно. Я не могу поверить, что это все реально.
Он погладил ее по щеке.
— То же самое я могу сказать и о тебе.
Кирстен посмотрела в его серые, как буря, глаза. Горло сдавило от эмоций, она не могла говорить, поэтому даже не пыталась высказать все, что чувствовала сейчас. Вместо этого она поднялась на цыпочки и поцеловала Коула. Он притянул ее ближе и углубил поцелуй.
На этот раз не было торопливого безумия вышедшей из-под контроля страсти. Никаких неистовых схваток или животных инстинктов, которые берут верх над остальными чувствами. Они были вдвоем в тишине и покое их собственного маленького королевства.
Коул медленно раздевал Кирстен и делал это с такой душераздирающей нежностью, что каждая ласка, каждый поцелуй навсегда запечатлелись в ее памяти. Потом Кирстен раздевала Коула. Она тоже не торопилась, изучая каждую линию и черточку его тела. Затем Коул осторожно положил Кирстен на кровать, где продолжил разжигать в ней пламя страсти.
Кирстен так недооценивала его. Да, он был жестким, контролирующим перфекциониостом. Он требовал совершенства от всех окружающих. Но раньше она не замечала, что он требовал того же и от себя. И не потому, что он был самодуром, которому нравилось изводить своих сотрудников, а потому, что так он проявлял заботу.
Кирстен прижалась к Коулу, умоляя о продолжении, и когда они соединились, она поняла, что пропала. Ее желание насолить Коулу напоследок перед уходом из компании обернулось против нее. Даже если сейчас встанет с кровати и уйдет навсегда, она никогда не освободится от него. Нежное прикосновение его рук, интенсивный взгляд неотразимо красивых глаз клеймили ее как его. Что бы ни случилось сейчас, маленькая частичка ее будет всегда принадлежать Коулу. Он разрушил ее мир и построил новый. Один поцелуй, одно прикосновение, одно проникновение решили все. Она изменилась, безвозвратно. И никогда не испытывала такой всепоглощающей радости.