7 историй для девочек
Шрифт:
– Тревога, сир! Тревога! – крикнул Ла Моль. – Дом окружен!
– Окружен?! – воскликнул Генрих, вставая с места. – Кем?
– Королевской стражей!
– Ого! Как видно, будет драка, – сказал де Муи, вытаскивая из-за пояса пистолеты.
– Какие там пистолеты, какая драка! Что вы сделаете против пятидесяти человек?! – возразил Ла Моль.
– Он прав, – сказал король Наваррский, – если бы нашелся путь к отступлению…
– Есть, – ответил Ла Моль, – я уже раз им пользовался; и если ваше величество желаете последовать
– А де Муи?
– И де Муи может пойти с нами; но только поторопитесь оба.
На лестнице раздались шаги.
– Поздно, – сказал Генрих.
– Я готов ответить за жизнь короля, лишь бы их кто-нибудь задержал минут на пять! – воскликнул Ла Моль.
– Тогда вы, месье, отвечайте за него, – сказал де Муи, – а я берусь их задержать. Идите, сир, идите!
– А как же ты?
– Не беспокойтесь, сир! Идите!
И де Муи быстро спрятал тарелку, салфетку и стакан короля, чтобы подумали, будто он ужинал один.
– Идемте, сир, идемте, – говорил Ла Моль, хватая короля за руку и увлекая его к лестнице.
– Де Муи! Мой храбрый де Муи, – сказал король Наваррский, протягивая руку молодому человеку.
Де Муи поцеловал руку Генриха, вытолкнул его из комнаты и запер за ним дверь на задвижку.
– Да, да, понимаю, – говорил Генрих, – он отдаст себя им в руки, а мы спасемся… Но какой черт нас выдал?
– Идемте, сир, идемте! Они уже на лестнице!
Действительно, свет факелов пополз вверх по узкой лестнице, и снизу донеслось бряцание шпаг.
– Быстрей, сир, быстрей! – сказал Ла Моль.
Он вел короля в полной темноте, поднялся с ним на два этажа выше, распахнул дверь в какую-то комнату, запер дверь на задвижку и отворил окно.
– Ваше величество не очень боится путешествия по крышам? – спросил он.
– Я-то? Охотник за сернами? Да что вы! – ответил Генрих.
– Тогда идите за мной; дорогу я знаю и буду вам проводником.
– Ступайте, – сказал Генрих, – я за вами.
Ла Моль первым перелез через подоконник и пошел вдоль широкого закрая крыши, служившего водосточным желобом, в конце которого две сходящиеся крыши образовали как бы ущелье; в это ущелье выходил какой-то чулан в чужом необитаемом чердаке.
– Сир, здесь вы у пристани, – сказал Ла Моль.
– Ага! Тем лучше, – ответил Генрих и вытер бледный, покрытый капельками пота лоб.
– Теперь все пойдет как по маслу, – сказал Ла Моль. – К чердаку ведет лестница, внизу она выходит в сени, а из сеней ход на улицу. Я проделал, сир, весь этот путь ночью, которая была пострашнее этой.
– Тогда вперед! – сказал Генрих.
Ла Моль первым проник в настежь раскрытое чердачное окно, дошел до двери, только притворенной, открыл ее, очутился на верхней ступеньке витой лестницы и, сунув в руку королю Наваррскому веревку, служившую поручнями, сказал:
– Спускайтесь, сир.
На середине Генрих остановился у окошка, выходившего во двор гостиницы «Путеводная
– Бедный юноша, – сказал Генрих, – преданная и честная душа.
– Заметьте, ваше величество, – сказал Ла Моль, – он совершенно спокоен, честное слово; смотрите, он даже смеется. А де Муи, как вам известно, смеется редко: наверняка он придумал какой-то выход.
– А этот молодой человек, который был с вами?
– Месье Коконнас? – спросил Ла Моль.
– Да, месье Коконнас, что с ним?
– О, за него, сир, я не беспокоюсь. Увидав солдат, он мне сказал только одну фразу: «Давай рискнем!» – «Головой?» – спросил я. «А ты сумеешь спастись?» – «Надеюсь». – «И я тоже!» – ответил он. Клянусь вам, сир, что он спасется. Если Коконнаса когда-нибудь и схватят, то только потому, что это будет нужно ему самому – ручаюсь вам!
– В таком случае все хорошо; постараемся добраться до Лувра.
– Боже мой, да это совсем просто, сир: закутаемся в плащи и выйдем на улицу; она полна народу, сбежавшегося на шум, и нас примут за любопытных горожан.
В самом деле, дверь оказалась отпертой, и единственное, что мешало Генриху и Ла Молю выйти, – это толпа народа, загромоздившего всю улицу.
Тем не менее им удалось протиснуться в переулок Д’Аверон; но, попав оттуда на улицу Де-Пули, они увидели, что через площадь Сен-Жермен-Л’Озеруа шел де Муи, окруженный конвоем под предводительством командира охраны де Нансе.
– Вот как! По-видимому, его ведут в Лувр, – сказал король Наваррский. – Черт возьми! Пропускные ворота будут закрыты… У всех входящих будут спрашивать имена; а если я войду после де Муи, то будет очень вероятно, что я был с ним.
– Так что же, сир, – сказал Ла Моль, – проникните в Лувр другим путем.
– Каким же чертом я туда проникну?
– А разве для вашего величества не существует окна королевы Наваррской?
– Святая пятница! – воскликнул Генрих. – Ваша правда, месье де Ла Моль. А я и позабыл об этом!.. Да, но как дать знать королеве?
– О-о! Ваше величество, – сказал Ла Моль, почтительно кланяясь, – вы бросаете камешки так метко…
VII. Де Муи де Сен-Фаль
Екатерина на этот раз предусмотрела все так хорошо, что была уверена в успехе.
Ввиду этого около десяти часов вечера, убедившись, что королева Наваррская ничего не подозревает (так оно и было) об умыслах против ее мужа, королева-мать отпустила Маргариту, а сама прошла к королю с просьбой, чтобы он не ложился спать. Заинтригованный тем, что лицо матери, вопреки ее обычной скрытности, сияло торжеством, Карл стал расспрашивать Екатерину, на что она ответила лишь следующее: