7 злых гениев, шокировавших мир
Шрифт:
Отношения внутри семьи в значительной степени предопределили намерения отца семейства. Как полагает американский историк Джек Уэзерфорд, отец, словно предвидя борьбу двух первенцев от разных жен, не слишком ценил Тэмуджина. И возможно, неосознанно даже стремился избавиться от него. Однажды он забыл сына на месте старого лагеря, и Тэмуджина, случайно подобрав, некоторое время держали у себя представители другого рода. Затем он нашел для взрослеющего мальчика семью, на которую он должен был несколько лет работать, чтобы получить жену. Но, оставив сына в этой семье, Есугэй-багатур по пути домой снова продемонстрировал вопиющую для обитателя степи неосмотрительность. Как указывает «Сокровенное сказание», встретив по пути в лагерь затевающих пиршество татар, он присоединился к празднику вопреки здравому смыслу, ибо являлся их врагом и убийцей знатного воина из этого рода. В результате Есугэй-багатур был узнан и отравлен.
Смерть отца оказалась наиболее тяжелым переживанием детства Тэмуджина. Лишившись кормильца и защитника, семья вмиг оказалась на грани голодной смерти. Представители небогатого и маловлиятельного клана оставили
Смерть отца усилила акцентуацию Тэмуджина на матери, которая не только была непререкаемым авторитетом для детей, но фактически возглавила и воодушевила всех оставленных на произвол судьбы на борьбу за жизнь. Ее терпеливое мужество также отпечаталось в душе будущего монгольского предводителя; в этот самый суровый период своей жизни он приобрел такие качества, как выносливость и умение выжидать. От матери ему передалась и неистовая жажда жизни, звериная изворотливость и необычайная приспособляемость к обстоятельствам. Материнская любовь и вера в первенца вселили в него неистощимую уверенность в своих силах. Кроме того, разделяя традицию степных кочевников в отношении многоженства как признака могущества и высокого благосостояния, он останется духовно верен одной, первой женщине, которую встретил еще в начале своего пути к власти.
Но мать дала ему и другой импульс – непримиримость, неумение делить власть. На поверку непримиримость и стремление к абсолютному лидерству у Тэмуджина оказались на редкость многослойными. Все началось с проявления Эдипова комплекса по отношению к сводному старшему брату, который в степной иерархии замещал отца и реально претендовал на его роль. Любя и уважая свою мать, Тэмуджин неожиданно столкнулся с традицией, которая могла помешать ему осуществить свои мечты. Речь идет о том, что довольно часто в древней воинственной степи с ее всегда высокой смертностью и высокой стоимостью женщины как товара место погибавшего мужчины занимал его сын от другого брака. Таким образом обеспечивалось продолжение рода, удовлетворение эротических влечений быстро подрастающих, но часто не способных выкупить себе жену юношей, и, что особенно важно, все члены семьи связывались узами кровного родства. Последнее формировало у них обостренное чувство военного союза в вечной борьбе за выживание в стычках с противоборствующими родами. Другими словами, мать Тэмуджина, еще довольно молодая женщина, должна была стать женой его сводного брата Бегтера, а сам Бегтер, соответственно, новым главой рода как старший по возрасту. Возможно, Тэмуджин покорился бы традициям, если бы суммарное количество раздражителей не переполнило чашу его терпения. Старший брат и без того постоянно донимал Тэмуджина, диктуя ему свою волю, пытаясь подавить психологически и нередко отбирая из-за этого скудную добычу. Хотя притеснения со стороны старшего брата кажутся многим биографам основой конфликта братьев, они являлись скорее следствием скрытого мужского противоборства и состязанием за любовь женщины. Инфантильный страх Тэмуджина потерять любимого человека вступал в столкновение со стремлением старшего по возрасту юноши закрепить свое лидерство, в том числе и посредством приобретения власти над женщиной, матерью противника. Похоже, Тэмуджин рассматривал такое внедрение в свое пространство как открытый вызов, поскольку возвышение Бегтера с приобретением власти мужа над его матерью по законам степи означало и пожизненную власть над ним самим и его младшими братьями. Правда состоит в том, что, проиграй тринадцатилетний подросток, быстро превращавшейся в мужчину, этот поединок, он был бы как личность подавлен навсегда и никогда бы не стал Чингисханом. Развитие ситуации ускорила сама Оэлун, когда неожиданно потребовала от Тэмуджина и его младших братьев беспрекословного повиновения старшему в семье – Бегтеру. Она же недвусмысленно намекнула на то, что Бегтер вскоре займет место его отца. Находясь в состоянии длительного стресса в результате унижений со стороны старшего брата, постоянно голодный и, наконец, теряя, как ему казалось, материнскую любовь, Тэмуджин решился на крайний шаг – убийство брата. Это было двойное преступление, поскольку означало не только отступничество от вековой традиции, но и отвержение семьи и своего рода – самой главной и неприкосновенной ценности в степи. Юноша, уже чувствовавший себя мужчиной, как указывает «Сокровенное сказание», бесстрастно пустил смертоносную стрелу в спину ненавистного родственника, заставив своего младшего брата пустить такую же стрелу в грудь Бегтера. Человек убил человека, освободившись не только от психического давления, но и от неимоверной тяжести табу. Отныне жизнь другого человека для Тэмуджина перестала представлять ценность, как внушало некое подобие общества. Сначала он увидел своими глазами смерть и убедился, как тонка нить, связывающая живое существо с этим миром. А затем он сам породил смерть, укрепившись в мысли, что лишь наличие силы дает ему право лишать жизни другого. Он много вынес из своего поступка: деструктивные устремления стали укореняться
Конечно, юноша осознавал, что последствия будут ужасными, но именно тот факт, что ему удалось их пережить, сформировал у него стойкий иммунитет к ранее установленным традициям и законам. Отныне его стратегия строилась на ломке старых идей и безоговорочном внедрении своих, новых, законов для всех обитателей бескрайних просторов степи. Из этого отчаянного поступка Тэмуджин вынес еще один урок. И Бегтер перед смертью, и родная мать твердили ему, что отныне он будет лишен союзников.
Поэтому юноша должен был привлечь на свою сторону всех тех, кто готов был вместе с ним нарушить традиции степного народа, изменить иерархию ценностей, а вместе с нею и систему приобретения и обладания властью. Этому он посвятит большую часть жизни, но впервые задуматься над этим заставило Тэмуджина жуткое преступление, которое он совершил безбоязненно.
Но не только это убийство оказалось ключевым моментом беспокойного детства Тэмуджина. Ему суждено было пройти и через тяжелые муки рабства. Историки указывают, что убийство перевело семью Оэлун из изгнанников в преступники, и прознавшие о преступлении представители более могущественного рода тайджиутов решили в назидание разобщенным степным народам наказать преступника. Тэмуджин много вынес из периода рабства, когда унижения и оскорбления заставили его затаиться, превратившись в настороженного зверька, чуткого к любым изменениям ситуации. Он стал терпеливым и еще больше замкнулся в себе, вынашивая планы мести и новых убийств ради своего возрождения и возвышения. Он научился быть живучим и изворотливым, хладнокровным и хитрым; он стал зверем, безмолвно ждущим момента, когда можно будет вцепиться любому в глотку цепкой хваткой хищника. Ибо у жестокости учатся жестокости, а учителя оказались на редкость способными.
И однажды Тэмуджин дождался своего часа: он бежал, воспользовавшись поддержкой незнакомой семьи, неизвестно по какой причине с риском для жизни оказавшей ему помощь. Это не соответствовало традиции, ведь помогать друг другу должны люди одного рода, одного клана.
Хотя многие историки уверены, что месть лишь служила поводом для набега и редко являлась истинной причиной грабежей и жестокости, на самом деле у многих народов она очень скоро превратилась из заместительных поводов обогащаться разбоем в демонстрацию силы и даже просто оправдания убийств, пыток и насилия. Жажда мести и связанное с ее реализацией насилие, животное наслаждение видом поверженного, растоптанного и затем убитого врага явились могучим деструктивным раздражителем. И этим степные кочевники (наряду с другими людскими общностями), распространившие вирус мести далеко за пределы своей первичной культуры, очень невыгодно отличались от животных, которым чужда жажда отмщения.
Тэмуджин оказался не лучшим в степи, но наиболее приспособленным, изворотливым и жестоким. И как сила способна притягивать и поглощать не готовых к борьбе, так молодой воин Тэмуджин, не будучи представителем богатого или знатного рода, тем не менее, уверенно продвигался к власти. Он смело начал создавать новую иерархию, чем привлек на свою сторону огромное количество бесшабашных смельчаков, которые не имели никаких шансов выдвинуться на высокие должности при существующей кланово-родовой системе власти. Вместо ориентации на род и так называемую степную аристократию, Тэмуджин неожиданно для других претендентов на власть начал ориентироваться на личную доблесть, преданность и жестокость воинов по отношению к врагам.
Обретя свободу в шестнадцать лет, Тэмуджин словно родился второй раз. Но теперь он пришел в мир закаленным и непримиримым, готовым на все ради власти и отмщения за унижения. Юноша жаждал признания, потому что уже знал, что способен внушить страх и заставить трепетать своих соперников. Он определил свою миссию – быть заклятым врагом всем тем, кто обладал хоть какой-нибудь властью в степи, ибо сам вознамерился отобрать ее. Отныне это составляло смысл жизни человека, которого слишком сильно притесняли, слишком долго топтали ногами его гордость. Суровость породила еще большую суровость, притеснения под видом закона породили дикость и остервенелость. Он был готов нещадно убивать и стоящих на пути врагов, и чересчур лояльных к врагам соратников.
При помощи врагов своих врагов Тэмуджин покорил меркитов, но, уничтожив их лидеров, он присоединил обезглавленное племя к своему быстро разрастающемуся клану. После разрушения некогда могущественных меркитов Тэмуджин заявил своим воинам: «Мы принесли пустоту в их грудь… Мы принесли пустоту в их постели… Мы положили конец мужам и их потомкам… Мы насиловали остальных…» Эти слова как нельзя лучше отражают жизненную философию разрушителя. Когда им овладевала жажда мести, просто разить врага на поле боя становилось недостаточным; ему необходимо было надругаться над психикой побежденного, продемонстрировать власть над ним, возведенную в абсолют посредством изощренных зверств и сексуального насилия над женщинами. И хотя многие историки настаивают на том, что монголы не пытали своих жертв, речь все же шла об утвержденной традицией форме издевательств. Пробуждая зверя в подчиненных, Тэмуджин приучал новоявленных массовых убийц и насильников к сладковатому привкусу крови и приторному восторгу безнаказанности. Продвигаясь по лестнице власти силой оружия, Тэмуджин покорил множество кочевых племен. Покоряя татар, он, согласно летописям, приказал убивать каждого татарина ростом выше тележной чеки. Таким образом воитель уничтожил всех взрослых, дабы предупредить месть. Но в этом эпизоде проявилась и новая черта будущего хана – неслыханная доселе готовность уничтожать огромные массы людей, стоящих на пути к власти.