700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)

Титов Герман Степанович

— Раскусите прелести свободного полёта человека в воздухе, будете сами выпрашивать дополнительные прыжки…

Многое рассказал нам Николай Константинович о парашютных прыжках и технике их выполнения, о том, что ныне человек научился управлять свободным падением. Он говорил нам, что руки и ноги парашютистов — это своеобразные аэродинамические рули, умей только пользоваться ими, что беспорядочного падения для умелого парашютиста теперь нет. Многое, рассказанное нам Николаем Константиновичем, было новым и увлекательным. Всю жизнь посвятивший парашютизму, влюблённый в него, он сумел увлечь и нас, внушить, что искусство прыжков требует больших

усилий.

При первом же парашютном прыжке довелось выдержать испытание. Покинув самолёт, чуть не попал в штопор. Тело стало беспорядочно вращаться. Неприятное состояние! Вспомнил совет инструктора на этот случай. Надо сжаться в клубок, «сгруппировать» тело. Поджимаю ноги, руки, голову. Потом резко раскидываю руки и ноги в стороны. Воздух с большой силой пытается прижать руки к бёдрам, сжать ноги, чтобы опять взять власть над моим телом и крутить его, крутить до земли. Для борьбы с ним нужна сила, и она у меня есть. Нагрузка выдержана, тело плавно снижается, можно дёргать за вытяжное кольцо парашюта. И вот уже над головой, как цветок, распускается шёлковый купол.

Вечером увидел «боевой листок», выпущенный друзьями. Наши сатирики не удержались и нарисовали меня падающим в штопоре, широко раскинувшим ноги и руки, а внизу под рисунком поставили подпись: «Закрутило…»

Вскоре пришлось прыгать в реку, на воду. Николай Константинович и на этот раз зорко подмечал наши успехи и промахи, щедро делился советами.

Так в непрерывных занятиях бежали дни, недели. Мы познавали новое, сдавали зачёты, держали экзамены, проходили различные испытания.

Жизнь такова, что порой сама подвергает тебя испытаниям, вне всяких программ. Такое случилось и в моей семье. Тяжело, очень тяжело заболел маленький сынишка Игорь. Трудно было видеть его в это время и мне, и Тамаре. Врачи делали всё, что могли, но оказались бессильными. Однажды мне сказали: надежды нет никакой, осторожно подготовьте к этому жену.

Большое человеческое горе постигло нас. Кто переживал подобное, поймёт и меня, и молодую мать, у которой на руках угас грудной ребёнок. Это был очень тяжёлый удар судьбы.

Но хорошо, что товарищи в это время были рядом. Не докучая ненужным сочувствием, они умно и тактично делали всё для того, чтобы помочь нам, отвлечь от горьких мыслей.

В эти тяжёлые для нас с Тамарой дни пришло письмо с Алтая. Мой отец писал Тамаре: «Теперь, дочь, силой обстоятельств развязаны твои руки. Надо или работать, или учиться… Труд — прекрасный лекарь ото всех недугов. Учёба или работа — это борьба, а найдётся ли человек, который скажет, что он не завидует борцу?». Письмо отца подбодрило нас, заставило по-другому посмотреть на нашу дальнейшую жизнь. На своём «семейном совете» с Тамарой мы решили — она пойдёт учиться в медицинское училище.

А подготовка к полёту продолжалась. Напряжённая, деловая, строго размеренная. Всё новые советские искусственные спутники Земли и космические ракеты уходили в межзвёздные высоты. Чувствовалось, что день, когда в кабину космического корабля сядет человек, недалёк. Ведь как ни хороша автоматика, применяемая на искусственных спутниках Земли и космических ракетах, она лишь помощник живого, творческого разума. Выполнить она может только то, что заложено в неё человеком.

Человек создал ракету. Человек создал космический корабль. Человек запустил этот корабль в космическое пространство. Но прежде чем обитаемый космический корабль взлетит, должна быть проведена огромная

подготовительная работа. Все мы хорошо помнили ответ, который дал Никита Сергеевич Хрущёв на вопрос американского корреспондента о том, когда Советский Союз «забросит» человека на Луну.

— Вы употребили довольно неудачное выражение «забросить человека», — ответил американцу Н. С. Хрущёв. — Забрасывать человека мы не собираемся, потому что мы высоко ценим человека… Человека в космос мы пошлём тогда, когда будут созданы необходимые технические условия.

Мы, космонавты, были очень тронуты словами Никиты Сергеевича. Мы повседневно ощущали отеческую заботу Центрального Комитета партии и лично товарища Н. С. Хрущёва. Мы знали, что он постоянно интересуется ходом подготовки космонавтов, созданием космических кораблей, их оборудованием. Н. С. Хрущёв в своём ответе американскому корреспонденту упомянул о создании необходимых технических условий для полёта человека.

Наши учёные много и плодотворно работали над тем, чтобы создать эти условия, проверить их в полётах, посылая в космос животных, оборудуя искусственные спутники Земли надёжно действующей аппаратурой. Шаг за шагом советская наука подходила к свершению прорыва человека во Вселенную. Прокладывалась дорога неслыханному взлёту знаний, проникновению в глубокие тайны природы.

…Обо всём этом я думал в те дни, тренируясь в пустынной тишине сурдокамеры.

На орбите Юрий Гагарин

Подготовка к первому полёту человека в космос подходила к концу. По всему было видно, что день, когда кто-то из нас займёт место в кабине космического корабля, был уже недалёк. И вот когда закончился важный этап специальной предварительной подготовки, нас, космонавтов, собрал политработник Николай Фёдорович. Каждый человек для него был открытой книгой. Речь зашла о том, готовы ли мы выполнить сложное и ответственное задание.

— Помните, в космос должен лететь человек с высокими моральными качествами, кристально чистый человек, — сказал он.

Его вера в наши способности подбодрила нас.

Этот разговор заставил о многом подумать. «Не подошла ли пора подать заявление с просьбой о приёме в кандидаты партии?» — мелькнула у меня мысль. С этой мыслью я и явился домой. Тамара, как всегда, встретила меня улыбкой.

— Что-то ты сегодня больно серьёзный, Гера! — произнесла она.

Я рассказал о беседе с политработником, о своих мыслях.

— Чего доброго, устарею, — пошутил я, — завтра же посоветуюсь с секретарём партийной организации.

Секретарь партбюро Григорий Федулович встретил меня приветливо, внимательно выслушал.

— Правильно, Герман Степанович, — одобрил он мои мысли. — Охотно дам вам рекомендацию, а в другой, надеюсь, не откажет комсомольская организация.

Так оно и было. Комсомольцы живо поддержали меня, а третью рекомендацию для вступления в кандидаты КПСС написал коммунист Евгений Анатольевич — опытный врач, наш наставник.

«Прошу первичную партийную организацию принять меня кандидатом в члены Коммунистической партии Советского Союза. Хочу быть членом нашей славной партии и идти на выполнение задания коммунистом…» — писал я в своём заявлении. Коммунисты не отказали в моей просьбе, я стал кандидатом в члены КПСС.