72 часа

Джуэл Белла

Я испуганно вскрикиваю.

— Найди ее, Лара.

Найди ее.

Найди ее.

Я должна ее найти.

— Я найду ее, — говорю я, встречаясь с ним взглядом. — Ради тебя, ради меня. Я найду ее, Ноа.

Он берет меня за подбородок, а затем без предупреждения прижимается губами к моим губам. Это застает меня врасплох, и на несколько секунд я просто замираю, мои ноги дрожат, тело не слушается. А потом я целую его в ответ. Самозабвенно. Его сила вливается в меня, поднимая меня выше, туда, где у меня есть силы, чтобы пройти через испытание,

которое нам уготовано. Наши языки сталкиваются, тела прижимаются друг к другу, и наши губы двигаются, как будто мы никогда и не расставались.

Со стоном он притягивает меня ближе, положив руку мне на талию. Наши тела так хорошо подходят друг другу: большое и маленькое, сильное и хрупкое. Ноа поднимает меня так, что мои ноги отрываются от земли. Я обнимаю его за шею и отдаю ему все, что у меня есть, потому что реальность такова, что я могу больше никогда не почувствовать, каково это — целовать Ноа.

Через несколько секунд он отстраняется и смотрит на меня, проводит большим пальцем по моей припухшей нижней губе.

— Мы справимся.

— Мы справимся, — повторяю я.

Потом Ноа поворачивает голову к камерам на деревьях.

— А ты проиграешь, ублюдок. Будь уверен.

Надеюсь, тот, кто смотрит на нас сейчас, сходит с ума от злости, видя, что мы вместе.

Ноа отпускает меня, и когда мои ноги касаются земли, я чувствую себя сильнее. Если он будет рядом со мной, я смогу пройти через это.

— Что мне делать? — спрашиваю я.

— Иди и найди самые крепкие ветки, какие только сможешь, самые острые камни, все, что, по-твоему, можно использовать в качестве оружия. Мы будем нести его, так что не бери слишком много.

Я киваю и поворачиваюсь, исчезая на неровной тропинке. Попытавшись сойти с нее, я очень быстро понимаю, что Ноа прав. Тропинка еле видна, но в лес не пройти совсем. Через густые заросли деревьев, увитые плотными веревками лиан, не пробраться. Да, в деревьях можно спрятаться, но далеко от тропинки нам все равно не уйти.

Я отодвигаю ветки, ищу острые предметы. Мне удается найти несколько толстых веток и несколько крепких на вид камней. Я несу столько, сколько могу, в маленький лагерь, который мы разбили у дерева. Ноа сидит на бревне, используя камень, чтобы обточить палку. Он заостряет палку, и, кажется, этим копьем можно кого-то поранить. Я беру другой кусок дерева и камень, сажусь рядом с ним и начинаю делать то же самое.

К полудню у нас есть три копья, два ножа и пять острых камней. Мои пальцы кровоточат, в ладонях сидят занозы, но теперь я чувствую себя немного увереннее. Это оружие, может, и не поможет против убийцы, но это гораздо лучше, чем ничего.

— Сегодня мы постираем одежду, наполним кокосы водой, наедимся и напьемся, и полезем на деревья. Я не знаю, что будет завтра, но знаю, что у нас может не быть шанса напиться или поесть еще долго. Мы должны быть готовы.

Я киваю, желудок снова сжимается от хорошо знакомого страха.

— Пойдем поищем ручей.

Я встаю, и мы несем наше оружие через лес

к ручью. Ноа складывает все рядом с бревном, я делаю то же самое, а затем поворачиваюсь и смотрю, как он снимает рубашку, обнажая торс. Мое сердце колотится, и я на мгновение удивляюсь тому, что могу смотреть на него и чувствовать желание теперь, когда мы находимся в такой ужасной ситуации. Думаю, знание того, что ты можешь умереть, делает твои настоящие желания кристально ясными.

Мой взгляд скользит вниз по рельефному телу Ноа, когда он снимает джинсы. Сердце замирает где-то в горле, когда за ними следуют боксеры. Я не могу дышать. Он такой красивый. Такой идеальный. Сильный и опасный, но одновременно такой нежный. Его мощное тело гладкое и мускулистое, и я не могу отвести взгляда, когда вхожу в ручей.

Ни малейшего стыда. Ни капли страха. Он такой сильный и чертовски прекрасный. Почему я упустила свой шанс? Почему я его отпустила?

Я иду по ручью, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Поворачиваюсь к Ноа спиной и стаскиваю с себя рубашку, не снимая лифчика. Снимаю джинсы, оставляя трусики, затем наклоняюсь и споласкиваю одежду в ручье — скребу по гладким камням, чтобы отчистить получше. Я не замечаю, как Ноа оказывается рядом, пока не чувствую, как он скользит пальцем вниз по моей спине.

Я вздрагиваю.

— Я и забыл, какая ты красивая.

С трудом сглотнув, я закрываю глаза, мои руки застывают в воде.

— Черт, Лара. Ты идеальна.

Я выпрямляюсь и поворачиваюсь к нему, лицом к очень мокрой, очень голой груди.

— Ноа, — шепчу я.

— Я никогда не доставил бы этому ублюдку удовольствия видеть, как трахаю тебя, но сейчас именно это я хотел бы сделать. Трахнуть тебя.

Я дрожу, когда встречаюсь с ним взглядом.

— Ноа…

— Ты помнишь, как хорошо это было?

Я закрываю глаза. Боже. Да. Я помню.

И не смогу забыть.

Ноа губами скользит вниз по моему животу, целуя впадинку возле лобка, прежде чем опускается ниже. Я извиваюсь, и своими большими руками он обхватывает мои бедра, раздвигая их, когда губами обхватывает мой ноющий клитор. Я задыхаюсь, когда он сосет его — сильно, жестко, неистово. Я выгибаюсь, приподнимаю бедра, пытаясь быть ближе. Я хочу еще. Боже. Я хочу еще и еще.

— Ноа, — выдыхаю я. — Пожалуйста.

Он терзает клитор языком, сводя меня с ума. Я вцепляюсь в простыни, пальцы сжимаются, ноги дрожат. Мне нужно, чтобы он трахнул меня, мне нужно, чтобы он не останавливался, мне нужно все и сразу. Боже, мне нужен он. Кожу покалывает. Ноа скользит в меня пальцем, пока языком сводит меня с ума. Я задыхаюсь и выкрикиваю его имя, удовольствие пронзает мое тело.

— Ноа, — кричу я, извиваясь.

Мне нужно еще, нет, уже хватит, мне нужно просто кончить.