8-е Признание
Шрифт:
Синди пыталась найти сходство со Скитальцем Иисусом в комплекции и цвете кожи, но когда она видела тело Иисуса, тот вообще едва напоминал человека.
— Вы проверяли дом Родни? — спросил Билли Букер.
— У Родни был дом?
— Проклятие, девушка! Мой сын может в данный момент находиться дома и смотреть бейсбол, а вы пугаете нас до смерти.
Ли-Энн снова зарыдала, а в голове Синди воцарился полнейший сумбур. Дом? Скиталец Иисус был бездомным, разве не так? Как у него мог быть дом? А если Родни Букер жив
Билли Букер схватил с кофейного столика блокнот с ручкой, нацарапал на первом же листке номер мобильного и адрес, оторвал лист и протянул его Синди:
— Когда я звонил, то попадал на голосовую почту. Возможно, вам повезет больше. Так какие у вас планы, мисс Томас? Скажите мне. Чтобы я знал, что мне потом делать.
Покидая дом Букеров, Синди была уверена, что ее внезапный визит не только потряс, но и дал почву для грядущего скандала.
Глава 46
Всю обратную дорогу из Санта-Роса до Сан-Франциско Синди терзала одна мысль: она пообещала Букерам, что уже завтра скажет им, был ли их сын Скитальцем Иисусом или нет.
Как ей выполнить обещание? Как? Она обязана что-то сделать. Сдохнуть, но сделать.
Запустив правую руку в сумочку, она нащупала мобильный и нажала на нем кнопку быстрого набора с рабочим телефоном Линдси.
— Конклин, — ответил мужской голос.
— Рич, это Синди. Линдси на месте?
— Пока нет, но я скажу ей…
— Погоди, Рич. У меня есть хорошая зацепка по Скитальцу Иисусу. Думаю, его настоящее имя — Родни Букер.
— Синди, ты теперь работаешь полицейским?
— Кто-то же должен.
— Ладно-ладно. Не горячись.
— Не горячись? Я буквально только что наведалась к ничего не подозревающим пожилым супругам и сказала им, что их сын мертв…
— Что ты сделала?
— У меня было его имя, Рич, по крайней мере я так считала, поэтому поехала поговорить с родителями Скитальца. Вполне логично, если подумать…
— Бог ты мой. И как все прошло?
— Как взрыв бомбы. Билли Букер — ветеран вьетнамской войны, сержант морской пехоты. Он сказал, что полицейские — расисты, поэтому и не работают над делом Иисуса.
— Скиталец Иисус был чернокожим?
— У Букера есть домашний телефон Ала Шарптона [4] , и он грозил им воспользоваться. Я должна продвинуться со своей историей, пока не стала историей сама. Пока мы не стали историей.
— Мы?
4
Ал Шарптон — преподобный Альфред Шарптон, баптист, яростный защитник гражданских прав.
— Да. Полицейское управление и я. К тому же я — единственная чувствую моральный долг. Рич, послушай. У Родни Букера есть
— Синди, я не понимаю. Разве Скиталец не бездомный?
— Проверь его, пожалуйста.
— Так, ввожу: Родни Букер. Вот оно. Ага. Коул-стрит. Это вам не Хайт [5] . Милое местечко, — пошутил он.
Это был дешевый квартал, где вовсю промышляли мелкие торговцы наркотиками. Теперь все становилось понятнее.
5
Хайт — улица, торговый центр Сан-Франциско.
Если Скиталец Иисус не соврал Флоре, назвав ей свое настоящее имя, и если Флора не соврала ей, тогда дом на Коул-стрит может оказаться именно тем местом, где Родни Букер, он же Скиталец Иисус, оставил свою сумку.
— Ты можешь его осмотреть, Рич? — спросила Синди. — Потому что иначе это сделаю я.
— Синди, отбой. Моя смена закончится через двадцать минут. Я туда подъеду и все осмотрю.
— Встречусь с тобой там. Дождись меня.
— Нет, Синди. Полицейский — я. Ты дождись меня.
Глава 47
Дом на Коул-стрит был выкрашен в грязно-серый цвет и представлял собой один из целого ряда бедных домов, построенных в прошлом веке. Эркерные окна были забиты досками, а ступеньки покрывал мусор. Повсюду витал дух меланхолии, поселившийся здесь еще в шестидесятых.
— Дом реквизирован, — сказал Конклин Синди, указав подбородком на записку, приколотую к двери.
— Если этот дом принадлежал Скитальцу, почему он стал бездомным?
— Это ведь риторический вопрос, верно?
— Да, просто мысли вслух.
Синди встала за спиной Конклина, и тот постучал в дверь, положив другую руку на рукоятку пистолета. Через некоторое время он постучал снова, на этот раз громче и настойчивее.
Синди сцепила дрожавшие руки, всмотрелась в боковую створку со стеклом и, прежде чем Конклин успел остановить ее, резко пихнула дверь.
Внутри раздался громкий крик, неизвестные в груде тряпья вскочили с пола и бросились в заднюю часть дома. Хлопнула какая-то дверь.
— Это ночлежка, — сказал Конклин. — От нас смылись незаконные поселенцы, наркоманы. Здесь небезопасно, Синди. Мы не пойдем внутрь.
Синди проскочила мимо него и направилась к лестнице, игнорируя Ричи, выкрикнувшего ее имя.
Она дала обещание.
Воздух тут оказался прохладным и влажным, пахло плесенью, сигаретным дымом и разлагающимися объедками. Синди взбежала вверх по лестнице, вопрошая:
— Родни Букер? Вы здесь?
Никто не шелохнулся.
Верхний этаж казался более светлым и просторным, чем нижний. Проникающий в ничем не занавешенные окна свет позволял разглядеть большую спальню.