8 ночей Сан-Челесте
Шрифт:
– Я буду рядом, – сказал он, похлопал пристегнутый к ремню меч. – И буду начеку.
Только сейчас заметила, что он с оружием, впервые за все это время. На самом деле, в городе запрещено, только для городской стражи и вот, для специально охраны Гильдии.
Марко не сомневался.
А вот я…
– Ты не понимаешь, – сказала я. – В случае настоящей, серьезной опасности, меня просто выбросит домой. А вокруг тела Пенелопы вспыхнет защитный контур. Я не могу реально пострадать. А вот что будет с тобой?
Он нахмурился.
– Я все понимаю, Пина, – сказал он. –
Спокойно и серьезно.
Немного пафосные слова, но за ними – совсем никакого пафоса. Их суть – только честная правда. Такова жизнь… Они просто так живут. Все они.
Мне показалось – слезы наворачиваются на глаза.
– Марко…
Я уткнулась носом в его грудь, прижалась щекой. Его сердце взволнованно колотилось.
– Пина, ну, что ты… – он гладил меня по спине. – Пина… Пинитта… Ну, иди ко мне… – потом бережно обхватил мое лицо ладонями, чуть приподнял под подбородок, заглядывая в глаза. – Ты самая лучшая девочка, Пина. Я очень боюсь тебя потерять. Никому не отдам. Ну… Моя Пина!
Он целовал меня, собирая слезы губами, но его руки уже подбирали мою юбку… И снова довольная улыбка на его лице. А свои штаны-то он уже расстегнул, я даже не уследила когда. Вбежал-то ко мне он точно застегнутый на все пуговицы, по уставу.
Он действительно решил…
Боже! Здесь?
– Что ты делаешь?! – попыталась было я. – А если кто-то увидит?!
– Ну и что? – искренне удивился Марко. – Как будто не знают, для чего я сюда к тебе пролез? Меня, между прочим, не хотели пускать, но я сказал, что очень надо. К тому же, сегодня первый день Карнавала, так что можно все!
– Ты ненормальный!
– Да! – согласился он.
И ему это нравилось.
Его это заводит.
Самое удивительное – меня тоже!
Он уже подхватывает меня и прижимает к стенке за ширмой, так крепко. Он держит меня под платьем, сбивая все вверх, к подмышкам… И я запоздало думаю, что надо бы снять, ведь платье еще не мое. Ерунда… купим его, в крайнем случае.
Отступать поздно.
Мне остается только обхватить Марко ногами, и обнять руками за шею.
Я и опомниться не успеваю, как он уже во мне, я чувствую его всем своим телом, внутри и снаружи меня разом. Его руки гладят… везде… Он целует меня.
И кружится голова.
И даже стена, с каждым ритмичным движением, царапающая позвоночник – почти никак не заботит, потому, что чувства переполняют меня. Адреналин. Наслаждение и паника сразу. Я боюсь стонать слишком громко, боюсь, что услышат, но где-то на самом пике сдержаться не могу, и…
О, черт…
И, все еще повиснув на нем, я пытаюсь отдышаться.
У него вспотевшая шея и совершенно безумные счастливые глаза.
– А платье очень красивое, – говорит он. – Мы же его возьмем, правда?
И убегает снова за дверь.
– Переодевайся
Они действительно обсуждают, у окна, за небольшим столиком. А я-то думала… Впрочем…
Пока я переодеваюсь, разглядываю платье – не пострадало ли где, пока аккуратно сворачиваю его, надеясь, что небольшого влажного пятна внизу на подоле никто не разглядит. Пока я расплачиваюсь – да, денег у меня достаточно, Ленка позаботилась, можно ни в чем себе не отказывать. Пока, дико краснея, наблюдаю, как мое платье разворачивают и упаковывают по-новому, как подобает, причем делают это с совершенно каменным лицом…
Короче, пока я занята смущением и всей этой ерундой, у мужчин происходит настоящий военный совет. Даже карта перед ними, и они что-то отмечают там в четыре руки. Чувствую себя почти королевой. Вот – моя личная гвардия…
На самом деле – очень страшно.
Особенно страшно непривычно сосредоточенно-суровое лицо Марко. Центурион. У него даже голос меняется, когда он разговаривает не со мной. Он говорит сухо, отрывисто, даже резко, строго по существу. Интересно, солдаты его боятся?
– Одну минутку, Пина, – говорит он. – Ты уже готова? Сейчас идем.
И размашисто подписывает какой-то договор.
Мы шли из одной лавки в другую, и меня слегка трясло от всего этого.
Марко шел рядом со мной, он держал меня за руку, нежно поглаживая мои пальчики своим большим пальцем. Так хотелось просто расслабиться…
Он что-то рассказывал мне про Карнавал. Вот, про Карнавал он неожиданно знает много. Я слушала в пол уха, успокаивал сам звук его голоса. Казалось – ну, что со мной-то может случиться? Я-то тут причем?
Рой тоже был где-то рядом, чуть позади.
Я обратила внимание – когда мы заходим в лавку, то Рой встает у двери, а Марко первым делом находит глазами другую дверь, в хозяйственные помещения здания. И ни на шаг не отходит от меня.
Мы купили еще одно платье и туфли, и белую маску, украшенную жемчугом.
Ювелирный.
На особо дорогие украшения я не смотрела, это не для меня, и не по карману, даже с учетом того, что для Гильдии здесь очень большие скидки. К чему мне все эти брильянты на улице? На светский прием я все равно не иду. Да и с собой не заберешь. Мне сказали, что после моего отъезда, украшения обычно сдаются обратно в магазин, и Гильдия ничего не теряет… Бывают, конечно, накладки, но не так часто.
К моему голубому платью – серебро и горный хрусталь, как раз то, что нужно. Я пересмотрела много, но больше всего запала в душу совсем небольшая изящная подвеска – словно слеза. Прозрачная, сияющая изнутри.
– Нравится? – Марко очень долго и сосредоточенно пытался застегнуть замочек у меня на шее, не давая никому, и, все же, справился.
Потом обнял меня сзади за талию.
Я смотрела на себя в зеркало… Словно не на себя. Зеркала в этом мире пугали меня. Словно чужая, ослепительно-красивая девушка смотрела на меня, улыбаясь. Маскарад. И даже маски не надо… И красивый мужчина обнимает ее, а не меня. Марко…