8-й день недели
Шрифт:
– Извините!
Та не сразу сообразила, откуда голос. Наконец, остановилась, удивлённо взирая на взлохмаченную фигуру, наполовину высунувшуюся из окна третьего этажа и махавшую ей рукой.
– Извините, вы сейчас не видели выпавшие из окна бумаги?
– прокричала фигура молодого мужчины.
Женщина остановилась.
– Нет!
Кола не разобрал слов, но смысл отрицательного покачивания головой был слишком очевиден.
– Эй, кто-нибудь видел мою рукопись?
И, не дожидаясь ответа
Бергер притворил распахнутую дверь и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Надо выпить кофе. Вот чёрт, как же не хватает Вальки.
Остановившись перед зеркалом, разгладил чёрные с проседью волосы. В свои сорок шесть он выглядел совсем неплохо. Жизнь удалась. Статный господин, успешный журналист и предприниматель. Интересно, кого в нём больше - журналиста или бизнесмена? Ведь, говоря по чесноку, он продаёт непривередливым читателям наспех сляпанную пищу для мозга. Точнее, для его отключения. Полуфабрикат. Общепит. Придуманные им же самим или Колгановым "новости", "факты" и прочие "приключения". Справедливости ради следует отметить, что недостатка в подобном материале никогда не было. Почтовый ящик и "электронка" ломятся от тонн и гигабайт мистической чепухи. Каждый день в редакцию звонят и приходят придурки, пережившие клиническую смерть или открытие "третьего ока", и потому спешащие вразумить тёмное человечество, как жить правильно. Волхвы, знахари, экстрасенсы и прочие маги - сколько же он, Михаил Борисович Бергер, или проще, Berg, перевидал их на своём издательском веку? А ещё наведываются непутёвые "внуки", желающие продать старинные бабушкины рецепты "от сглаза и всех болезней". За приемлемую цену. Причём, поторговавшись, можно уменьшить её на несколько порядков. Проверено.
И каменной непреодолимой стеной, надёжным заслоном от этих персонажей стоит секретарша Валя. Высокая сорокалетняя женщина с твёрдым взглядом и тяжёлой рукой. Тоже проверял. По пьяни. За эту её способность охранять в покое его, Бергера, нервы и душевное равновесие, он прощал секретарше всё.
Она больше, чем секретарша. Она - мой верный соратник. Моя правая рука. Но сегодня Валентина, впервые за много лет, отсутствовала. Это было странно, непривычно. Позвонила и сказала, что болеет. Но постарается отлежаться и выйти на следующий день. То есть завтра. Выздоравливай.
А пока Валя выздоравливала, к нему прорвался этот одержимый. Как его...Кола. Кола, хм. Странное имя. В самый раз для сумасшедшего. Эх, Валя, Валя.
Главред остановил взгляд на дипломах, сертификатах и наградах, занимающих добрую половину стены за его креслом. Врученные "8-му дню недели" различными эзотерическими обществами и академиями духовного развития, эти дары призваны поднять авторитет журнала в глазах каждого вошедшего.
Но Кола на них вообще не обратил никакого внимания. Словно не заметил.
Бергер поправил перекинутый через один диплом завязанный пионерский галстук. Это может показаться странным, но документ преподнесли именно с сим артефактом.
Подходя к кулеру за водой для кофе, Бергер неожиданно вспомнил, что сегодня не просто 19 мая. Сегодня - День пионерии. И, только сев за стол с пластиковым стаканчиком растворимого кофе в руке, обратил внимание на неподвижно лежавшие на боку песочные часы. Несколько секунд Бергер буравил их странным взглядом, не чувствуя горячего напитка.
Часы круглые, но не скатываются. А время на них остановилось.
Затем
Глава 5
Небольшая площадка перед офисным центром, в котором располагалась редакция "8-го дня недели", оказалась переполненной припаркованными машинами. Однако Колганову повезло: прямо перед ним сдала назад "веста", и он юркнул на освободившееся место. Ярко светило солнце, и с каждым шагом, приближающим к центральному входу, он чувствовал, как постепенно успокаивается и согревается, одаряемый теплом ласковых лучей.
Но внезапно журналист замер, как вкопанный. Внимание привлёк предмет, лежащий прямо под ногами. С виду ничем не примечательный. Таких полным-полно. Мусор. В другой раз он бы прошёл мимо, не останавливаясь. Сейчас же, повинуясь странному чувству, состоящему наполовину из интереса и наполовину из удивления, поднял находку и внимательно рассмотрел. Повертел в руках, покрутил головой в поисках предполагаемого владельца вещи и, такового не обнаружив, убрал в сумку.
И зашагал дальше, подгоняемый догадками о том, что же заставило Бергера позвонить.
Предметом, привлёкшим внимание Колганова, было несколько больших тетрадных листов, сцепленных друг с другом скрепкой. Листы исписаны мелким почерком так, что не осталось свободного места. А на полях маленькие рисунки: фигурки, знаки и символы.
Подойдя к лифту, хотел было нажать кнопку вызова, но увидел, что в этом нет необходимости: не успели двери разойтись до конца, как из кабины выскочил долговязый парень в чёрной футболке и сбил с ног не успевшего посторониться журналиста. Неуклюжий незнакомец на мгновение остановился и бросил виноватый взгляд. Затем буркнул "извините" и с утроенной скоростью помчал к выходу, обдав Колганова порывом воздуха. Тот даже не успел ничего ответить. Чудак. Лишь проводил недоумённым взглядом фигуру, светлые волосы которой так контрастировали с чёрной футболкой и брюками.
Бергер находился в странном оцепенении. Бледное, осунувшееся и враз постаревшее лицо пугало отсутствующим выражением. Такого главреда Колганов видел впервые.
– Здрасьте.
– Осторожно притворил дверь и прокрался к стулу.
Но Берг продолжал смотреть в окно и ничего не ответил.
Колганов внезапно почувствовал себя неуютно, третьим лишним. Краем глаза уловив движение на столе, инстинктивно бросил руку и остановил скатывающийся, готовый упасть на пол, предмет. Это были песочные часы.
Тут главред оживился. Проморгавшись, посмотрел на часы, на Колганова и протяжно выдохнул, стряхивая оцепенение.
– Время пошло.
Его голос зазвучал странно. Словно принадлежал неживому.
– Что?
– Колганов не понял.
– Какое время?
Повисла небольшая пауза. Бергер начал отвечать, но был вынужден прокашляться.
– Время? Ты про что?
– Уже в свою очередь спросил он. Поёрзав на кресле, главред взял песочные часы. Внимательно осмотрел, словно видел впервые, и водрузил на специальную миниатюрную подставку.
– Мои любимые песочные часы. Хотя сорок лет не принято отмечать, тем не менее, мне их преподнёс в качестве подарка...