9 тайных посланий от монаха, который продал свой «феррари»

Шарма Робин С.

– Джонатан Лондри, приветствую, – добродушно сказал он, протягивая руку. – Я Гао Ли. Простите, что заставил ждать. Позвольте представить вас моим партнерам.

Оказалось, что Гао Ли – венчурный инвестор. Недавно он вложил деньги в новую голливудскую продюсерскую компанию, основанную небольшой группой. В нее вошли тот самый актер и другой человек, как выяснилось режиссер. Во время только что окончившейся встречи они подписывали итоговые соглашения.

– О вас здесь отлично позаботятся, – сказал актер, улыбнувшись и дружески похлопывая мистера Гао по спине.

Говорят,

когда встречаешь знаменитого человека, он кажется меньше ростом, чем ожидаешь. Но этот парень был таким же высоким и мускулистым, как на экране. Одет он был довольно просто, но его одежда все же разительно отличалась от моей. Видимо, именно так выглядит дизайнерская одежда – дорогие и прелестные футболки, джинсы. Солнечные очки были сдвинуты на лоб. Казалось, они там весь день, словно приклеенные к вискам, но готовые в любой миг сползти на глаза, если вдруг хозяину понадобится скрыться от назойливых людей.

– Обязательно соглашайтесь, если мистер Гао позовет вас на свою яхту, – сказал мне актер. – Что за вечеринка там была прошлой ночью! Сумасшествие! У мистера Гао реально отличная яхта, а мы устроили там великолепную гулянку. Спасибо, спасибо за все!

Когда Гао Ли и актер пожали друг другу руки, серьезного вида молодой человек наклонился к Гао и что-то тихо ему сказал.

После этого Гао объявил:

– Господа, вертолет подан. Пойдемте! – Он повернулся ко мне: – Джонатан, присоединитесь ко мне, пока провожаю друзей?

Никогда не был на вертолетной площадке. Мы вышли на другую сторону пентхауса. Поднявшись на лифте на один этаж, мы оказались на ровной просторной крыше. На некотором расстоянии стоял вертолет с вертящимся винтом. Эта картинка – вертолет на крыше стоэтажного небоскреба – казалась сюрреалистической. Ветер трепал волосы, а над нами было необъятное небо. Крыши других небоскребов казались небольшими платформами, парящими над бетонным каньоном.

Актер, режиссер, еще двое нагнулись и побежали к вертолету. Казалось, это для них вполне привычно. Стоило им усесться, как вертушка стала медленно подниматься. Мы с Гао Ли помахали вслед. Я видел, как актер помахал нам в ответ. Затем мы с Гао спустились в офис.

– Извините, что я не смог отправить вертолет, чтобы забрать вас из аэропорта. Пришлось провести очередную проверку безопасности машины.

Я не знал что и сказать, ибо вовсе не претендовал на это.

Пока мы спускались на лифте в офис мистера Гао, мои мысли были в смятении. Его жизнь меняла мои представления о роскоши. Ведь раньше я никогда не ездил на «бентли», но теперь хотел бы это повторить. А еще номер в отеле, роскошный офис, вертолет. И знаменитый актер – как же все это эффектно! Но самое забавное – о чем-то подобном я думал и мечтал после окончания школы.

Как многие дети, я считал школу своего рода испытанием. При этом меня здесь не обижали, и не было какой-то скрытой неуверенности. Вовсе нет. Просто в подростковом возрасте я страдал от постоянного чувства неудовлетворенности. Я понимал, что у многих детей одежда гораздо хуже моей, но замечал только тех, у кого она была лучше. Во время

каникул я постоянно думал о тех, кто летом отправлялся в роскошные морские путешествия, а весной – на лыжные прогулки. Я замечал, у кого велосипед лучше моего, коньки новее и кто больше тратит денег. Я думал о домах, в которых живут такие ребята, о машинах, на которых ездят их родители. Что уж и говорить о тех одноклассниках, у кого уже были свои машины. Их богатство кололо глаза, словно неоновая вывеска дорогого магазина. В те годы, наполненные завистью, я решил, что не буду следовать привычкам родителей, постоянно ищущих скидки, подержанные машины и дешевые туры. После колледжа я собирался зарабатывать много денег и жить стильно.

Разумеется, жизненные реалии сильно скорректировали мои ожидания. Хотя я не смог купить «бентли», приобретенный мною дом был значительно больше того, в котором я вырос. Кровью и потом я пробивал путь наверх по карьерной лестнице, к роскошной жизни. Однако из-за этого я отдалялся от своей цели, начиная подвергать сомнениям свои приоритеты и видеть «хорошую жизнь» в совершенно другом свете.

Жизнь Гао Ли казалась великолепной. Но было непонятно, как к такому уровню можно подобраться. Например, Джулиан продал свой «феррари», а я был не готов продать даже свою мечту о «феррари»!

Гао Ли проводил меня в свой офис. Разумеется, это была роскошная угловая комната с окнами по кругу. Внутри – лакированная антикварная мебель. В одном из углов – парчовый диван и кресла, в другом – стол из слоновой кости. Перед нами на кофейном столике стояло ведерко со льдом и бутылкой шампанского.

– Осталось после встречи, – сказал Гао Ли, перехватив мой взгляд. – Хотите выпить или сразу поедем ко мне домой, чтобы поговорить до ужина?

Конечно же, мне хотелось задержаться в великолепном офисе, выпить шампанского, полюбоваться небоскребами Шанхая, но еще больше разгоралось желание увидеть, где и как живет Гао Ли! Поэтому я сказал:

– Предпочел бы второй вариант.

– Отлично! Я и сам хочу домой. Последние несколько дней развлекал публику из продюсерской компании. Теперь очень соскучился по жене и дочке.

– Ах, да. Я слышал о вечеринке на яхте.

– Надеюсь, не обидитесь, но не смогу прокатить вас на ней. Джулиан говорил, у вас не так уж много времени, а экипаж яхты еще не закончил уборку после прошлой ночи.

– Не беспокойтесь, – откликнулся я чересчур наигранно.

На самом деле я был слегка разочарован. Так хотелось полюбоваться на яхту, поразившую даже голливудскую звезду. Гао Ли подошел к столу и нажал кнопку на телефоне:

– Янг Джингви, пусть Сун Хао подгонит машину. Мы с Джонатаном готовы ехать.

Пока мы шли от лифта через холл, я поймал себя на мысли, что пытаюсь угадать, какую же машину теперь выберет Гао Ли. Седан «мерседес» или спортивную марку – «мазератти» или «порш»? «Ламборджини» или «феррари»?

Выйдя на улицу, я окинул взглядом ряды машин, выстроившихся у входа: «лексус», «альфа-ромео», «BMW», «астон мартин». Я бы остановился на последней, но тут услышал голос Гао Ли:

– Джонатан, нам сюда.