90-е: Шоу должно продолжаться 6
Шрифт:
— Она меня испугалась? — удивленно и чуть обиженно вскинула брови Наташа. — Так давайте я пойду и извинюсь сейчас, а то вдруг она подумала, что я ненормальная какая-то…
— Нет! — хором выпалили Жан и Ирина и ухватили дернувшуюся было к двери Наташу за руки.
— Блин, ну я же правда ничего такого… — протянула Наташа. — Я просто думала, что было бы прикольно как-нибудь вечеринку в смирительной рубашке вести. И рукавами так из стороны в стороны — вжух-вжух! Но Света говорит, что в психушке простыни…
— Сошьем рубашку, делов-то, — пожала плечами Света. — У меня есть
— Кстати, раз уж мы все наконец-то собрались вместе, — сказал я, извлекая из сумки бутылку шампанского. — Предлагаю отметить наше с вами новоселье. Блин, а вот про бокалы я как-то не подумал…
— А может об стену разобьем? — невинно похлопав ресницами, предложила Наташа. — Когда корабль на воду спускают, об него тоже ведь разбивают бутылку, так?
Теперь заржали все. С потолка посыпалась известка, и кажется даже стены затрясклись.
— Три обезьяны, блин… — простонал Жан.
— Другие три обезьяны! — со значением выставив вверх палец сказал я.
Надя стояла на крыльце и нервно трепала шарфик в руках. Она была ярко накрашена, щеки сияли блестками, а пышно взбитые кудри высокой прически покрыты только тонким шарфиком. Она смотрела, как ма выгружаем из волги Ивана инструменты и несколько раз порывалась что-то сказать, но замолкала.
— Да все будет нормально, Надь, что ты нервничаешь? — я приобнял нашу Пантеру за плечи. — Иди давай внутрь, а то тебе этот снег прическу испортит.
— Да блин, — носик Нади сморщился. — Завуч меня сегодня просто выбесила. То юбка слишком короткая, то давай мне нотации читать, что я вместо того, чтобы хорошо учиться и получать хотя бы серебряную медаль, ерундой всякой занимаюсь…
— Так бывает, — я подмигнул. — Завучи — они такие…
— Это она еще тебя не видела, — пыхтя под грузом своего поливокса, сказал Бельфегор. — Помнишь, как она на выпускном тебя отчитала?
— Дело прошлое, — пожал плечами я. Блин, точно! Это же моя школа! Ну, в смысле, Вовы-Велиала. Все «ангелочки» же вместе учились. И у меня с ними должен быть пресс общих и еще вполне живых воспоминаний. Мои школьные годы остались где-то в далеком прошлом, помнил я их смутно, так, только в общих чертах и особо яркие моменты. Как мы дрожжи в унитаз школьного туалета насыпали в шестом классе, например, и как после этого директор нас крыл по матери, не стесняясь в выражениях. Или как я с Галкой Петровой целовался возле теплицы, и нас ее мама спалила, которая на родительское собрание шла. Помню, что в тот момент я был убежден, что Галка — самая красивая и моя любовь на всю жизнь. А сейчас даже не помню, как она выглядела.
На какое-то мгновение на меня накатило волнение, что вот сейчас-то меня точно спалят, что я не тот, за кого себя выдаю. Посмотрит бывшая классуха Вовы-Велиала взглядом-рентгеном и, такая: «А Корнеев-то ненастоящий!»
Я фыркнул, представив эту картину. Почему-то в роли классухи, которую я только на групповых фото нашего семейного архива видела, был морской царь из «Варвары-красы». И его рука с когтями из тазика.
— Ты чего? — спросила Надя.
— Да так, — хмыкнул я. — Просто представил кое-что. Пойдем, покажешь нам
В актовом зале школы, до которого мы добрались без приключений, потому что еще шли уроки, кипела работа. Лариска и еще три девчонки старательно распанковывали стены розовыми сердечками, вырезанными из цветной бумаги, и бантиками. На заднике сцены уже висела композиция из искусственных цветов, лент и все тех же бумажных сердечек. Но стараний девчонок явно было недостаточно, чтобы зал заиграл реально приобрел полноценный праздничный вид. Идея-то была понятна, конечно. Но навыков у старшеклассниц в декорировании таких больших помещений было маловато. Впрочем, для школьного праздника как раз нормально.
— Я подключил вам светомузыку, — сказал мужик с пышными усами и в сером костюме, выходя из-за кулис. — Мигать будет, но не в такт музыке.
— Спасибо, Василий Васильевич! — сказала Надя.
— О, кого я вижу! — радостно разулыбался он. — Привет, парни! Так вот кто у нас играть сегодня будет, оказывается! Классная прическа, Саша. Ничего себе, какой ты лось здоровенный стал, Корнеев. Кирилл, а ты-то как затесался в эту компанию? Ты же прилежным учеником был всегда! Ну ты и лиса, Надежда Батьковна, могла бы хоть намекнуть, а то напустила туману…
— Здравствуйте, Василий Васильевич! — выдвинулся вперед Бельфегор. — А что такое со светомузыкой? Раньше же нормально работала!
— Раньше все нормально работало, — развел руками Василий Васильевич. Судя по всему, это наш учитель физики. — Но если что-то не чинить, то оно обязательно в конце концов сломается.
— А может вместе посмотрим? — с энтузиазмом предложил Бельфегор. — Я недавно настраивал такую же, там есть одна фишка…
Бельфегор скинул пальто, и они вместе с учителем снова скрылись за кулисами.
— Будто его мнения кто-то спрашивал, — буркнул себе под нос Астарот.
— Да ладно, Вась-Вась еще нормальный дядька, — тихо проговорил Бегемот. — Вот если сюда химичка придет, вот это будет то еще шоу! Велиал, ты же помнишь, как она на выпускном орала?
— Хех, — криво и как бы многозначительно усмехнулся я.
— А если Герман Олегович придет, то вообще… — прошептал Кирюха, сдавленно хихикнув.
Хорошо, что достаточно кивать, чтобы поддержать разговор, связанный с общими воспоминаниями. Я дернулся, было, мысленно, чтобы хоть как-то удержать в голове имена знаковых учителей, потом махнул рукой. В ностальгическом трепе достаточно, если только один из собеседников знает имена. Так что зачем голову забивать?
Отболтаюсь, не маленький.
— Это тут у нас Корнеев что ли? — раздался от двери пронзительный женский голос, похожий на иерихонские трубы. Все разом, сколько бы там их ни было.
Глава 21
Все разом повернули головы.
— Ой, что сейчас начнется… — прошептал Бегемот, не то с восторгом, не то с испугом.
Почему-то я думал, что хозяйкой такого голоса непременно должна быть матерая такая бабища в полтора центнера весом. Но в дверях актового зала стояла симпатичная девица максимум лет двадцати пяти.