90 лет своим путём. Воспоминания и размышления о прошлом, настоящем и будущем

Сетров Михаил

Тогда же ко мне пришла первая настоящая любовь: среди всех девчонок класса я влюбился в одну ясноглазую девочку с чёрными косами, которые я уже дёргать не мог. При всей моей забывчивости имён и фамилий её имя и фамилию помню до сих пор: Галя Тарасенко. Что странно, так как моим идеалом красавицы

была голубоглазая девушка-блондинка.

Это была почти платоническая любовь. До этого была и не платоническая. Здесь мне приходят на ум слова из песни А. Малинина «Леди Гамильтон»:

И была соседка КлаваДвадцати весёлых лет.Тётки ахали «шалава!»,Мужики глядели вслед.На правах подсобной силыМог я глубже заглянуть,Если Клавдия просилаЗастегнуть чего-нибудь.

Моя «соседка Клава», сестра нашей общей подружки Вали, ко мне была более строга и жаловалась моим родителям: «Ваш Мишка, когда я сидела на горке, заглядывал мне за кофточку». Мать только хмурилась, а отец смеялся «Ну, парень! Далеко пойдёт». Я в этом отношении далеко не пошёл и с годами всё больше боялся девушек, хотя ими всегда интересовался. По поводу роста моего «эстетического» образования,

по-видимому, сыграли ещё в школьные времена посещения театра, организованные директором нашей начальной школы. Нас бесплатно возили в Ленинград, где в театре Ленсовета мы смотрели сказку «Снежная королева» и «Сказки Пушкина». Моё впечатление было огромным, и я его до сих пор помню как наяву.

Между тем к нам приближалась война: в Испании началась гражданская война, и мы, хотя и в виде добровольцев, в ней участвовали. А мы все тогда бредили Испанией. Вот и отец мой, довольно равнодушный к политике, купил мне синюю пилотку с красной кисточкой впереди. Как-то незаметно прошла весть о смерти Надежды Константиновны Крупской, но взрослые всё же шутили, печаля нас, детей: конфет больше не будет. Дело в том, что одна из крупнейших кондитерских фабрик в Ленинграде была имени Крупской. Конфеты, хоть и не часто, мы продолжали получать (отец раз в месяц с получки приносил мне кулёк леденцов). Печаль, если бы мы только могли знать, была бы: умерла наша покровительница, настоявшая на законе об уголовном наказании за физическое наказание детей.

Совсем война приблизилась к нам, когда она началась с Финляндией. Хотя она шла рядом, но на нас никак не влияла: цены оставались прежними, и никого из знакомых в армию не мобилизовали. А вот Конечек она затронула: наш деревенский сосед Михаил Шматков был ранен в руку и стал инвалидом. Он тогда лежал в ленинградском госпитале и мать с отцом ездили к нему с подарками. Отец даже предложил госпиталю привезти свинью, но начальство от подарка отказалось: дескать, в этом нет необходимости.

Конец ознакомительного фрагмента.