90х60х90
Шрифт:
Поднявшись на второй этаж, Серафима просто бродила вдоль стеллажей, лавируя меж бесчисленными посетителями, протискиваясь в особенно многолюдных местах. Пока не добралась до стеллажей с книгами детективного жанра.
В этом месте свободного пространства было много больше, отчего-то покупатели предпочитали обходить отдел стороной. Всего несколько подростков и молодая пара, тщательно перебирали книжки в мягкой обложке, разговаривая друг с другом рваными неоконченными фразами, для постороннего человека непонятными, но могущими показать степень стремления молодых людей выбрать что-то для себя
Она тоже походила немного среди стеллажей. От зарубежного детектива перешла к отечественному. И в этот момент была остановлена молодым продавцом, любезно поинтересовавшемся, не может ли он помочь ей в выборе книги.
Она задумчиво кивнула, заметив, что молодой человек воспринял это как знак внимания с ее стороны и, продолжая искоса и с некоторым удовольствием даже наблюдать за ней, спросил, какие именно детективы она предпочитает.
Серафима и сама не знала, что может заинтересовать ее среди пестрых обложек, а потому, несколько помедлив, произнесла:
– Что-нибудь поспокойнее, без излишней пальбы. И, непременно, со счастливым концом. Главный герой должен остаться невредим.
Последнюю фразу она подчеркнула особо. И тут же добавила, заметив движение продавца к полкам с ироническими детективными сериями:
– Если можно, никакого натужного юмора над трупами. Вообще без него. Если у вас найдется, - тут же добавила она.
– Конечно, найдется, - заверил ее молодой человек, однако, у самого стеллажа остановился в раздумьях. Наконец, выбрал едва не наудачу несколько тонких книжечек и протянул ей, обложками вниз.
– Думаю, что-то из этого вам понравится. Посмотрите сами. Мне лично более всего приглянулся...
Слушать продавца она не стала, выбрала наугад одну из тонких книжечек в мягкой обложке - более всего из-за сказочной фамилии автора - Берендеев; и, поблагодарив молодого человека, покинула отдел.
Времени у нее пока было много, стараясь не вспоминать о нем, она, уже усевшись на водительское сиденье "ниссана", раскрыла купленную книжку и начала читать. На пятнадцатой странице безымянный главный герой, от лица которого велся рассказ, задушил совсем незнакомого человека, которому только что дал закурить. Дочитав до этого места, Серафима захлопнула книжку и хотела положить ее в сумочку, но та под завязку была набита бумагами, взятыми из дома; тогда она бросила книжку в бардачок.
Обеденный перерыв закончился, улицы центра вновь запрудили легковушки. На путешествие до дома Павла у нее ушло больше получаса, быстрее было спуститься в метро, подумала она, подъезжая к знакомой высотке на севере города.
Машину Серафима оставила с противоположной стороны от подъезда, на всякий случай. Поставив "ниссан" на сигнализацию, она не выдержала и посмотрела вверх, на окна Павла, выходившие как раз в эту сторону. Конечно, ничего не увидела, высоко, двенадцатый этаж.
И, торопливо обогнув высотку, набрала код на железной двери дома. Механизм пискнул в ответ, словно узнав ее и приглашая войти. Квартиру Павла она отперла собственным ключом, как и всегда; приходя к нему в гости, Серафима никогда не звонила.
На пороге обычных, ничем не примечательных
Наконец, решительно пересекши прихожую, прошла в комнату. Отогнула ковер, висевший на стене. Пошарила рукой за ним, пытаясь наощупь попасть в тайник. С третьей попытки ей это удалось, Серафима вытащила пистолет "Вальтер" и несколько документов, свернутых трубочкой и перевязанных резинкой.
Пистолет ненадолго отвлек ее, Серафима с минуту подержала его в руке, осматривая и так и эдак, вертя и направляя дуло в разные стороны, но затем положила в тайник на место, чуть слышно и с некоторым облегчением выдохнув. Туда же, за ковер, были отправлены, предусмотрительно свернутые и перевязанные той же резинкой бумаги, те, что она принесла с собой. Их место в сумочке заняли вынутые из тайника, на одной из бумаг, Серафима все же успела, как ни противилась этому, прочесть фамилию мужа, ее собственную фамилию; на мгновение она остановилась, но тут же принялась упаковывать бумаги с удвоенной энергией. Документы не лезли, мялись, вылезали обратно, она упорно запихивала их до тех пор, пока последний лист не ушел в сумочку.
Затем она подошла к домашнему компьютеру Павла и, включив его, стерла содержимое нескольких подкаталогов. Заправив принесенный с собой магнитный диск в дисковод, заменила их другими файлами. Пошарив в дискетнице, Серафима вынула один из магнитных дисков без подписи. Просмотрев его содержимое на экране компьютера, она взяла диск с собой.
На все, про все, у нее ушло чуть более сорока минут, Серафима позволила себе посмотреть на часы лишь, когда выключила компьютер; время, высвечивающееся в процессе работы на экране монитора, она старалась не замечать.
– Теперь всё в форме, - произнесла чуть слышно она. Оговорилась, надо было сказать "в норме", но исправляться не стала. Снова взглянув на часы, теперь она могла себе это позволить, - Серафима прошла в коридор и принялась одеваться.
В этот момент в коридоре послышался шум. В дверь с наружной стороны был решительно вставлен ключ, замок щелкнул, она открылась.
В квартиру вошел Павел.
И замер на пороге.
Павел улыбнулся и подошел к ней. Привлек к себе, обнял. Поцеловал.
– Я как чувствовал, что ты здесь, - и добавил.
– Пойдем. Быстрее, мне еще на работу к шести заскочить надо.
Серафима не сопротивлялась. Дала себя раздеть, сама помогла Павлу избавиться от пиджака и галстука. Большего он, когда спешил, не снимал. Не любил раздеваться перед ней, предпочитал брать ее, обнаженную, в одежде, так ему больше нравилось. Укладывал на кровать, любовался с минуту и лишь затем опускался следом, в самый последний момент расстегивая пояс и брюки.
А сегодня он и в самом деле спешил. Даже не распустил ей, по обыкновению волосы, не вынул из них заколки и шпильки, как делал почти всегда. Серафима должна была лишиться всего перед их любовной игрою, он же - разоблачиться лишь в той мере, чтобы ничего из одежды не мешало взять ее.