99 имен Серебряного века
Шрифт:
Империя Суворина — издательство, газета, театр — пережили своего создателя ненадолго: в 1917 году ее прибрали к рукам большевики. Архив Суворина — частью остался в России, часть была вывезена на Запад. Дети? Сын Алексей был психически нездоров и впал в увлечение диетическим питанием. Михаил пытался быть таким редактором и организатором печати, как отец, но ничего по существу не добился. Борис, не расстававшийся с бутылкой, из белогвардейского офицера сделался третьесортным романистом, а Анастасия — посредственной актрисой, затем она безуспешно пыталась вымолить у Луначарского причитающиеся ей советские гонорары. Вдова Суворина скончалась в страшной нищете во Франции в 1936 году. Внуки? Всех разметало
Но главное — суворинское творческое наследие и память о его деятельности. «Мне и хочется оставить книжки. Они останутся… в каталогах, и если и в каталогах будешь жить или, вернее, прозябать, то и это утешительно», — писал Суворин в одном из своих писем.
Нет, не только в каталогах…
ИВАН СЫТИН
24. I(5.II).1851, село Гнездилово Костромской губернии — 23.IX.1934, Москва
Иван Дмитриевич Сытин — такая же колоссальная фигура в русской культуре, как Алексей Суворин, только попроще, попрагматичнее, без писательской рефлексии и душевной тоски (крестьянская закваска). Ведомая им газета «Русское слово» к 1917 году имела миллионный тираж. Многочисленные энциклопедии, календари, общедоступные книги были предельно дешевы и продавались по всей России. Товарищество «И.Д. Сытин и Кo» в 1914 году выпускало до 25 процентов всей книжной продукции России. Сытина называли народным просветителем, «фактическим министром просвещения», «русским Фордом», нарекли его «почетным гражданином Москвы».
Но пришла новая власть, и вся слава Сытина осталась в прошлом. Для большевиков Сытин был классово чужд — предприниматель, купец, миллионщик. Поэтому Сытин и не попал в книгу «Памятники литературной Москвы» (1959), не упоминается он и в «Литературной Москве» (1997). Трудно пробивалась к людям и квартира-музей Сытина («Шел к Сытину, а там в его квартире выставка „Саят-Новы“», — горестно писал один почитатель сытинского наследства).
Пятнадцатилетним пареньком, окончив одноклассную школу в костромской глухомани, Иван Сытин приехал в Москву, и в тот же день 13 сентября 1866 года отправился в книжную лавку Шарапова на Лубянке. «Ну что, брат, служить пришел? — спросили Сытина. — Служи, брат, усерднее. Себя не жалей, работай не ленись, раньше вставай, позднее ложись. Грязной работы не стыдись, себе цену не устанавливай — жди, когда тебя оценят. Базар цену скажет…» Такой вот был тогда неформальный кодекс труда.
Иван Сытин воспринял наставления без возражений: и двери отворял покупателям, и сапоги чистил хозяину, и дрова носил, и на посылках бегал. Шарапов вскоре оценил исполнительного и смышленого паренька и определил его вожатым торговцев-коробейников (офеней), разносивших и развозивших лубочные издания по городам и весям России. Кроме книг, торговали галантереей, мануфактурой, всякой всячиной.
Десять лет упорного труда на хозяина и экономии каждой копейки позволили Сытину основать свое дело: он открыл маленькую литографию на Воронухиной горе близ Дорогомиловского моста и небольшую лавочку. Самостоятельную издательскую деятельность Сытин начал с лубочных картинок, очень популярных в те годы в крестьянской среде. Затем занялся книжками, его девизом стало: «Быстро, доступно, дешево». С благословения Льва Толстого открыл издательство «Посредник», выпускал учебники, детские книги, «Библиотеку самообразования» и т. д. Ну, и знаменитые сытинские календари — отрывные и настенные, так называемые «численники».
В мемуарах «Жизнь для книги» Сытин вспоминает: «Мы выработали
Сытинские календари стали поистине народной энциклопедией. С лета 1891 года товарищество Сытина стало владельцем журнала для детей и юношества «Вокруг света», а к журналу наладили выпуск приложений из книг самых популярных писателей: Гоголя, Жуковского, Загоскина, Бичер Стоу, Жюль Верна, Вальтера Скотта, Майн Рида, Эдгара По, Джека Лондона… Было издано и полное собрание сочинений Льва Толстого.
Все это требовало хорошей полиграфической базы, и Сытин ее создал — возникли издательские корпуса в районе Пятницкой и Валовой улиц в Москве (сегодня выстроенный Сытиным комплекс называется Первой Образцовой типографией, но, увы, без его имени).
Издательская деятельность Сытина была, разумеется, доходной, но прибыль не была для него самоцелью, почти всю ее он пускал на расширение производства и покрытие нерентабельных изданий. Когда задумал издать Гоголя, его помощники подсчитали: при цене 50 копеек никакой выгоды не будет. На что Сытин сказал: «Пусть так, но зато как красиво: весь Гоголь за 50 копеек! Издаем за полтинник!» Так и хочется воскликнуть: где они, современные Сытины?
«На днях я был у Сытина и знакомился с его делом, — сообщал в письме Суворину Чехов. — Интересно в высшей степени. Это настоящее народное дело. Пожалуй, это единственная в России издательская фирма, где русским духом пахнет и мужика-покупателя не толкают в шею. Сытин — умный человек и рассказывает интересно. Когда случится вам быть в Москве, то побываем у него на складе, и в типографии, и в помещении, где ночуют покупатели…»
Процветало и сытинское «Русское слово». Для редакции Сытин построил специальный редакционный дом, который и по сей день украшает Тверскую улицу. Дом возводил архитектор Адольф Эриксон. Оригинальный и удобный в эксплуатации. На первом этаже находился фирменный сытинский магазин с книжными полками до потолка (сейчас тут, как вы знаете, салон автомобилей). Сам Сытин жил в этом доме на четвертом этаже. Миллионщик Сытин жил чрезвычайно скромно и никакой роскоши не терпел, не любила ее и его жена Евдокия Ивановна, женщина энергичная и властная, которую, по слухам, весьма побаивался Иван Дмитриевич.
У руля «Русского слова» Сытин поставил Власа Дорошевича и не прогадал: Влас Дорошевич, как и все собранные под знамена Сытина журналисты, пахал, как щедринские коняги. Согласно договору, заключенному с Сытиным, Дорошевич: «обязан давать для „Русского слова“ 52 воскресных фельетона в год, а также отдельные статьи по текущим вопросам общественной жизни, числом не менее 52-х в год»… Плюс «общее наблюдение за редактированием „Русского слова“».
19 февраля 1917 года Москва широко отмечала 50-летие издательской и просветительной деятельности Ивана Дмитриевича Сытина. Был специально издан к этой дате литературно-художественный сборник «Полвека для книги».
За Февралем пришел Октябрь. Все предприятия и магазины Сытина были отобраны, национализированы, квартиру, где он жил на Тверской, уплотнили до клетушки, и лишь за шесть лет до смерти Сытину назначили крошечную пенсию. Однако Сытин не сетовал на судьбу, а смиренно принял то, что ему выпало. В письме к писателю Николаю Телешову Сытин писал:
«Ты меня знаешь давно… знаешь, что я пришел в Москву, что называется, голым… мне ничего не нужно. Все суета. Я видел плоды своей работы в жизни, и довольно с меня. Пришел голым и уйду голым. Так надо».