А,Б,В,Г,Д… И другие (С иллюстрациями)
Шрифт:
— А Венику? — сказала Валентина. — Алексей Палыч, можно я возьму для него два вторых?
— Это собаке, что ли? — спросила раздатчица. — Вот у нас объедков ведро полное. Бери. Или он у вас объедки не ест? У нас к бригадиру брат приезжал с собакой — дог называется. Так он ей какао варил…
— Наша все ест, — гордо сказала Валентина.
Веник, лежавший у открытой двери, все слышал и понимал. Неизвестно, в каком обществе он воспитывался, но у него, видно, врожденная деликатность. Когда Валентина вынесла и вывалила ему груду
Существуют в природе животные, которые могут вместить в себя больший объем, чем их собственный. Змеи, например. Возможно, в Венике текли капли змеиной крови: груда все таяла, пока не растаяла до нуля. Веник слегка раздулся, но не настолько, чтобы вместить в себя всю еду. Если бы сейчас каким-то образом разделить Веника и съеденные продукты, то не получилось бы по объему прежней груды и прежнего Веника. Таким образом выходило, что закон сохранения вещества в системе «Веник — еда» не действует, и, будь у Алексея Палыча поменьше забот, как физик он обратил бы на это внимание.
Алексей Палыч подошел к девушке и расплатился за всех.
— Туристы? — спросила девушка.
— Да, вот идем… — ответил Алексей Палыч неопределенно.
— Напишите нам в жалобную книгу.
— У нас нет жалоб! — удивился Алексей Палыч.
— А вы благодарность напишите. Нам все приезжие пишут. Вот, посмотрите.
Девушка подала ему тетрадь, и Алексей Палыч скользнул взглядом по первой странице. Записи были неумолимо хвалебными:
«Ели очень вкусные зразы. Спасибо.»
«Борщ очень понравился. Спасибо повару т. Мелентьевой.»
«Очень хорошо приготовлены зразы. Вкусно и питательно. Спасибо.»
«Борщ и кисель приготовлены хорошо.»
Заглянув на последнюю из заполненных страниц, Алексей Палыч обнаружил там те же зразо-кисельные аплодисменты и, не мудрствуя, написал:
«Борщ, зразы и кисель очень понравились. Спасибо товарищам.»
— Что будем делать, Алексей Палыч? — спросил Стасик.
Кажется, управление группой постепенно переходило к Алексею Палычу. Он знал, что это не надолго — до утра, не более.
— Очевидно, мы здесь заночуем? — сказал Алексей Палыч. — Вы согласны, Елена Дмитриевна?
Лжедмитриевна, ничего еще не знавшая о планах Алексея Палыча, тем не менее согласилась довольно охотно.
— Разумеется. Сегодня мы никуда не можем идти.
— Нам предоставили дом для ночлега, — сообщил Алексей Палыч. — Идемте, я знаю, где он.
— А когда в магазин? — спросила Валентина.
— Он сегодня закрыт. Откроется завтра.
— А автобус сюда ходит? — спросил Стасик.
— Будет завтра в десять утра.
— Нам бы этого придурка отправить… — Стасик кивнул на Шурика.
— Это я не знаю, — сказал
Было уже часов около шести вечера, когда подошли к бараку-времянке. Внутри на дощатом щелястом полу стояло штук двадцать кроватей с сетками. Возле каждой кровати расположилась тумбочка. Где откопал завхоз эти тумбочки, Алексей Палыч понять не мог. Не иначе, в его распоряжении имелась машина времени, ибо за такими тумбочками нужно было посылать в начало нашего века. Но на некоторых кроватях сохранились матрацы, у ребят имелись спальники, и устроиться можно было почти как дома. Правда, не ради таких ночлегов уходили они в поход, но тут уж ничего не поделаешь. Денек можно и потерпеть…
«Это они так полагают, что денек…» — подумал Алексей Палыч, ощущая себя вовсе не спасителем, а самым настоящим предателем.
Ребята начали устраиваться. Спальники оказались влажными, и их пришлось развесить снаружи для просушки. Одежда уже высохла на теле, в ней можно было спать на матрацах. Ну а насчет подушек после таких испытаний говорить было просто смешно. Не успели устроиться, вошла женщина в белом халате с ведром, накрытым марлей.
— Здравствуйте, — сказала она, — парного молочка не желаете?
Все желали, да еще как! Мигом появились кружки. Ребята черпали прямо из ведра теплое молоко, пили, причмокивая, как телята, и вот тут-то пришла вторая волна голода, и всем опять захотелось есть.
— Я сбегаю в столовую за хлебом? — предложил Шурик.
— Беги, — сказал Стасик.
— Тогда вы меня не отправите?
— Отправим. Ребята, чего резину тянуть? Давайте прямо сейчас проголосуем. Отправляем его завтра? Кто за?
Все ребята подняли руки, даже Борис, забыв, что он как бы гость.
— Алексей Палыч, а вы?
— Да я все же человек посторонний…
— Никакой вы не посторонний, — заявил Стасик. — Где бы мы сейчас были, если бы не вы! И «пушка» ваша всю дорогу работала…
Сам того не зная, Стасик вонзил в Алексея Палыча тупой и зазубренный кинжал. Это просто нестерпимо, что его признали своим именно сейчас. Никто еще не знает, что приготовил им «свой». Проделки Шурика по сравнению с задуманным — добродушные шутки.
— Конечно, Шурик вел себя не вполне достойно, — сказал Алексей Палыч. — Но я не имею права его судить. Я воздерживаюсь.
— А вы, Елена Дмитриевна?
— Голосовать я не буду. Я могу утвердить или не утвердить ваше решение.
— Ну и как же вы?
— Я утверждаю.
— За что вы его так? — спросила доярка, улыбаясь.
— Он знает, за что.
— А вы простите…
— Предателей не прощают!
— Да какие еще из вас предатели. Дети — они не предатели и не герои, а просто дети. Я так думаю. Вот вы поспите, а утром опять все обсудите на свежую голову. Я вам утром еще молочка принесу. Только мы утром рано встаем. Я вот тут, в уголке поставлю.