А баба яга против!
Шрифт:
- Только пришел, и уже уходит. Какая жалось! – рывок, и вместо бывших дверей, остался пустой проём, которые крепкий молодец леший, снес своим телом. – Ну что ведьма, добегалась?! – сердито рявкнул мужчина, наступая на свою жену.
- Ой-ой…
- Что?
– оторопел лорд
- Ой, кажется началось…
- Что началось?
– Круглые глаза вампира, говорили о том, что он совсем не понимает, что же Мира имеет в виду. Ворвавшийся Данко застал одну фразу, которая лишила его сознания напрочь.
- Рожаю я! Вот что! – после оглушительных слов, послышался не менее оглушительный грохот. Все дружно обернулись на лешего, но предпринимать ничего не стали. Его падение сорвало какое-то оцепенение, все в комнате пришли в движение.
Линдор подхватил любимую, шагнув к порогу.
- Куда?? – заорала бабка. – Здесь родит! В родной стихии всяко лучше, чем с твоими целителями, зятёк!
Растерянный вампир кивнул, и понёс жену в глубь дома. События сменялись довольно быстро, но не для всех, ожидающему снаружи дома Линдору, было не сладко. Когда, не смотря на всё заверения Аглаи, к дому стали прибывать ведьмы. Что хмуро кивали ему, и молча проходили в дом. Его сердце отчаянно сжималось. Очухавшись, леший принёс вампиру глиняную кружку. К тому времени, ошалевший лорд, что славился всегда, крепким духом и невозмутим нравом, готов был волком выть.
- На вот, выпей. – пробормотал Данко, суя под нос Линдору кружку с медовухой. – Бабка говорит хорошо всё. Они полог тишины наложили, что
Мужчина подскочил как ошпаренный, так вот почему сердце так ноет. Любимая там страдает, а он не слышит, думая что всё хорошо. И рванув в дом, Линдор яростно рычал, жалея что оставил любимую одну. Абсолютная тишина, больше не успокаивала, вызывая тревогу и страх, и ворвавшись в комнату, где была его жена, едва не обомлел. Вместе с его внезапным появлением, мир огласил сильный детский плачь. Его новорождённого сына. Который, был перемазанный кровью и слизью, и возмущенно вопил, недовольный холодом окружающего мира. Объятый пламенем лорд Драгош, шагнул не сводя внимательного взгляда с сына, и протянув руки, забрал вопящего отпрыска. Пламя обняло ребенка, согревая, и выжигая с его кожи всё лишнее, не причиняя вреда. Почувствовав тепло, младенец затих, рассматривая того, кто держал его, причмокивая пухленькими губками, ища свою маму. Мужчина благодарно улыбнулся, глядя на измученную жену, что устало улыбалась ему в ответ, и не сводила восхищенного взгляда с их ребенка.
- Как он прекрасен. – Прошептала Велимира, принимая ребенка в свои руки, и придвигая его к груди. Маленький проказник, цепкими пальчиками, с острыми коготками, пощипывая маму, уцепился за неё, жадно сглатывая первое в своей жизни молоко. – О, как ты прекрасен, наш Адриан.
Прошептала женщина, переплетая пальцы любимого со своими, ловя полный любви и обожания взгляд, отвечая на него не менее страстно и любяще. Нет ничего более прекрасного чем их любовь.