А что же случится со мной? (А что будет со мной?)
Шрифт:
— Это будет сделано. Мне нужны все фото, все негативы и расписка от вас в получении денег и обязательство нас больше не тревожить.
— Конечно, вы получите фото и негативы, но никаких расписок и обязательств.
— Это значит, вы станете вымогать снова?
— Мистер Крейн! Поверьте мне, мы полностью удовлетворимся этой суммой, не так ли, Пэм?
Не оборачиваясь, она ответила:
— Да.
— Я заверяю вас, мистер Крейн. Когда будут готовы деньги?
— Послезавтра.
— Согласны, но не позже. Принесите акции сюда
Он проводил меня до двери.
— Какой вы удачливый человек, мистер Крейн.
Я удивленно посмотрел на него.
— Вы так думаете?
— Спросите себя, — и он закрыл за собой дверь.
Я приехал домой и позвонил Вике.
— Акции? — Она помедлила немного. — Хорошо, я их достану. Сэм передаст их вам завтра вечером, — она повесила трубку.
Я тоже положил трубку и уставился в открытое окно. Кое-что начало меня беспокоить в этой сделке. Я ожидал взрыва неистового гнева от этой женщины — этого не последовало. Я не ожидал, что она так легко согласится расстаться с полумиллионом долларов. Единственное, что она делала по-старому, это щелкала пальцами.
Я старался убедить себя, что она может потерять больше, если не будет платить. Она была достаточно богата, и эта сумма значила для нее не больше, чем сотня долларов для меня. Но вела она себя не так, как я думал. И вот сейчас, глядя на закат, я опять начал сильно сомневаться в своей карьере.
Я поужинал, побродил немного вокруг и пошел спать. Сон не шел. Около двух я уже измучился от этих мыслей. И только три таблетки снотворного дали мне долгожданное забвение.
Проспал я до полудня. День казался бесконечным. Что мне делать? Я вспомнил Вику и вдруг мне захотелось близости с ней, но с этим теперь все было покончено. Этот жест пальцами и ее холодный взгляд значил, что все это в прошлом.
Спустившись в бар, я взял двойную порцию виски и сандвич с курицей. Больше ничего не хотелось есть. Потом я поехал на пляж. Курочки здесь были, но они меня больше не интересовали. Я посидел в машине, глядя на море, пока дурацкие мысли опять не стали донимать меня. Тогда я вернулся домой и уселся перед, телевизором.
Следующий день был ужасающе похож на предыдущий. Я старался успокоиться. Завтра мы избавимся от Олестрии с помощью ее денег. Послезавтра я приступлю к работе. Почему-то я думал, что на работе я успокоюсь и забуду все. Я старался представить себе, что уже нахожусь на работе и сделал несколько пометок насчет работ на аэродроме. Но в глубине души жил страх. Около девятнадцати раздался звонок в дверь, и я впустил Сэма. Он протянул мне конверт.
— Ну как она? — спросил я, беря конверт.
— Она о'кей, мистер Крейн. Она всегда хороша. — Он немного потоптался. — Нам надо проститься, я уезжаю.
— Что случилось?
Он печально улыбнулся.
— Миссис Эссекс больше не нуждается во мне.
— Она значит выгнала вас?
— Правильно, мистер Крейн.
— Что вы собираетесь
— Уеду. У меня есть сбережения. Я вернусь домой.
Я был поражен.
— Вы хотите сказать, что она вышвырнула вас… как…?
— Это должно было когда-нибудь случиться. У нее тяжелый характер. Если все хорошо — она весела, а в трудную минуту с ней тяжело.
— Извините меня, Сэм, это моя вина.
Его лицо озарила улыбка.
— Если бы это были не вы, то был бы кто-нибудь другой. — Он вытер ладонь о брюки и протянул мне. — До свидания, мистер Крейн, мне приятно было познакомиться с вами.
Мы попрощались, и он ушел.
Это может случиться и со мной, предположил я. После того, как все уляжется, вышвырнут ли меня за ворота? Я прошел в комнату и уселся в кресло.
Да, признался я себе. Наверняка, так и будет, и я окажусь на улице. Она не захочет моего присутствия рядом, так же, как не захотела видеть Сэма. Меня выгонят — это точно.
Я взглянул на конверт и вскрыл его. Внутри лежали пять акций золотых приисков по 100000 каждая. Я мог бы взять их и удрать, это те же деньги, но не хотел.
Я еще сидел, раздумывая. Итак, карьера рухнула. Так что же случится со мной?
Мне неожиданно захотелось полного успокоения и только один человек на земле мог дать мне его.
Мой старик подошел к телефону. У него был усталый голос.
— О, какая неожиданность. Как поживаешь, Джек?
— Хорошо. Я тут подумал, что эта работа не для меня. Этот гараж все еще продается?
— Наверно. Я не знаю, но спрошу. Ты заинтересовался этим, Джек?
— Может быть. Спроси при случае. — У меня было двадцать тысяч в банке и мне не хотелось занимать денег у отца. — Как сад?
— Великолепный. Розы никогда так пышно не цвели, Джек… — Он перевел дыхание, голос его не казался уже таким усталым. — Ты вернешься домой?
— Может быть, пап. Я сообщу немного позднее. Да… наверно, вернусь.
— Хорошо, сынок, я буду ждать.
— До свидания, — пап, — и я повесил трубку.
В эту ночь я спал без снотворного.
Когда я садился в машину на следующее утро, мне казалось, что я сажусь в нее в последний раз. Это была великолепная машина, и я с сожалением завел ее мотор. Подъезжая к отелю, я остановился на стоянке. Где-то вдали часы пробили десять. Держа конверт с акциями, я поднялся по ступенькам и вошел в холл.
Пройдя по коридору, я постучал в дверь номера Олестрия. Она мгновенно распахнулась и он впустил меня к себе, а потом, посмотрев по сторонам, закрыл дверь.
Пэм, как и тогда, стояла у окна. Она была в светло-коричневом пальто, рядом стояли два дорогих чемодана.
— Вы принесли акции, мистер Крейн? — спросил Олестрия.
— Они здесь. — Я вынул их из конверта и показал ему. Он не попытался взять их из моих рук, просто внимательно осмотрел и кивнул.
— Очень хорошо. — Он достал из кармана пакет. — Здесь фото и негативы. Берите их, а я возьму акции.