А этот пусть живет
Шрифт:
– Да-да, конечно, - буркнул Гангут.
– А где сейчас моя машина?
– Вам неслыханно повезло, товарищ Гангутов!
– почти торжественно произнес капитан.
– Она как раз находится в нашем городе, в районном отделе ГИБДД.
Бригадир понял, что надо наконец изобразить офигенную радость. И он заулыбался, стал трясти капитану руку, произносить слова благодарности.
Тот тоже улыбался в ответ, но ожидал от счастливого автовладельца чего-то большего, нежели словесное выражение признательности.
Гангут,
– Наш отдел ГИБДД находится в здании Малининского РУВД. Машину можете получить сегодня - в любое время до шести часов вечера.
Гангут вернулся к "Волге" с мрачным выражением на лице.
– "БМВ" моя нашлась, - пояснил он вопросительно воззрившемуся на него Советнику.
– Чего ж ты такой хмурый?
– удивился тот.
– А вдруг Финк все еще в багажнике?
– Вот уж не думаю.
– Предположение бригадира позабавило Советника, и он слегка улыбнулся.
– Полагаю, Финк уже давно проспался и занят сейчас совсем другими делами, что мы постоянно на себе и ощущаем.
– Нет, что-то тут не то, я это кожей чую, - заупрямился Гангут.
– И тачка моя найдена почему-то именно здесь, в Малинине...
– Чему ж тут удивляться, если все фигуранты по нашему делу обосновались как раз в этом городе?
– Окунь взглянул на сумрачного бригадира повнимательнее.
– Да ты, Гангут, никак и получать свою машину не хочешь?
– Боязно мне что-то, Советник, - вдруг признался неустрашимый Гангут.
– Сердце шепчет: это какая-то подстава.
– Подстава, не подстава: говори, что ведать ничего не ведаешь, вот и все, - недовольно произнес Окунь.
– Не узнаю я тебя, Гангут. Ну что, едем за твоей тачкой? Где она, кстати?
– В Малининском РУВД.
– Мне знакомо это сооружение, - кивнул Советник и завел мотор.
Через десяток минут они были на месте.
Окунь показал рукой на трехэтажное здание из серого кирпича:
– Вот оно, это Малининское РУВД. Двигай, я тебя здесь подожду.
Однако бригадир продолжал оставаться на сиденье и молча шевелил губами, будто читал про себя молитву или стихи, что, конечно, представлялось его напарнику делом, совершенно невероятным. Он решил не дергать бригадира, пусть тут посидит минуту, другую, глядишь - и успокоится.
И наконец Гангут заговорил:
– Знаешь что, Советник. Если со мной что-то случится, позвони вот по этому телефону.
– Он вырвал листок из записной книжки и черканул на нем несколько цифр.
– Лизой ее зовут. Пусть простит меня за все.
Донельзя изумленный Окунь молча принял из его руки этот листок и сунул к себе в бумажник.
– Да...
– Бригадир опять вырвал листок и вывел на нем номер телефона.
– Не успел я завещание написать, но у меня наследников нет, так что все мной нажитое им все равно отойдет. Только Лизе передай мой музыкальный центр - я ей обещал.
– Он взглянул на Окуня какими-то воспаленными и даже безумными, по мнению подельника, глазами и строго спросил: - Ты ведь все сделаешь, как я сказал? Бля быть, Советник, а?
– Ну, конечно, бля быть, - быстро пообещал Окунь, не на шутку обеспокоенный психическим состоянием напарника. Видимо, напряжение последних двух суток фатально сказалось и на его отнюдь не тонкой душевной организации.
Гангут же покинул салон авто и двинулся к зданию РУВД скованной, шаркающей походкой обреченного на лютую казнь человека.
7
Курский и Сбитнев
– Поедешь со мной, лейтенант!
Курский понял: случилось что-то серьезное, но обратил внимание прежде всего на то, что полковник вдруг стал называть его "лейтенантом", а не как обычно - по имени. Видимо, Сбитнев почувствовал, что подчиненный с ним не вполне откровенен. Нюх у полковника на такого рода вещи поставлен, ничего не скажешь.
Сбитнев держался на своей "Ниве" впереди, Курский на "девятке" следовал за ним.
Выехали за черту города и оказались на дороге, идущей вдоль леса, у края которого Сергей заметил группу людей и несколько машин. По направлению к ним и двинулась "Нива" полковника; разумеется, туда же повернул лейтенант.
Здесь находились криминалисты из Малининского РУВД и вездесущий Фомичев. Среди машин Курский опознал "шестерку" Козлова, у нее-то и кучковались члены опербригады.
Полковника встретили молча, только руководитель криминалистов капитан Поршнев кивнул на козловскую машину и что-то односложно буркнул типа "вот".
Багажник у "шестерки" был открыт, и Сбитнев прежде всего направился к нему. Курский, заглянув через плечо полковника, обнаружил в этом самом багажнике хозяина машины. Не было сомнений, что Козлов из подозреваемого в убийстве превратился в жертву этого преступного деяния.
– Чем он убит?
– глухо спросил полковник судмедэксперта.
– Могу сказать абсолютно точно: удавкой, - ответил тот и, не дожидаясь следующего дежурного вопроса, добавил: - Примерно час назад.
– Странный способ, - печально удивился Сбитнев.
– Господина Козлова этой удавкой пытали, - счел нужным пояснить Курский.
– Вот и несколько красных круговых отметин на шее осталось. А когда преступник принял решение о ликвидации старика, то, видимо, решил применить инструмент пытки в качестве орудия убийства. Так ему было на тот момент удобнее.