А где же про любовь?

Погода Анна

– Когда она у тебя была?- Павел насторожился: беспокоить эмоциональную Дашку на шестом месяце беременности , было не дозволено никому. Даже Насте. Никитин трясётся над ней, как курица над золотым яйцом, родители тоже тревожатся: первый раз рожать после тридцати, а тут появляется чужой человек и смеет говорить нечто такое, отчего сестра на стены лезет от страха. А Дашка напугана.

– Всё, солнышко, успокойся. Я люблю тебя,- он обнял её и оглаживал по спине, - никто больше тебя не побеспокоит, никто не обидит нашего Даньку и нашего Сашку.

– Теперь ты знаешь моё отношение к твоей женщине.

Я не желаю её видеть в своём доме и в доме своих родителей. Ты уж как-нибудь ей сам это объясни,- Дашка потихоньку успокаивалась, а Павел был намерен сегодня же выяснить все обстоятельства разговора между сестрой и Настей.

***

– Здравствуйте, Виктор. В офис к Никитину,- теперь водитель всегда был на связи и в её полном распоряжении. Он смотрел на неё сначала с опаской, как будто возил нечто настолько хрупкое и дорогое, что лучше бы вагоны разгружал.

– Виктор, отомрите. Я не хрустальная. Миллионы женщин вынашивают детей, а раньше даже в поле рожали. Моя прабабушка именно так и появилась на свет. У вас что, детей нет?

Он отрицательно помотал головой.

– Худо,- Никитинское словечко прочно вошло в её лексикон.- А почему?- ляпнула -не подумала.

– Жена и сын погибли в автокатастрофе четыре года назад.

– О нет,- простонала Даша,- пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, простите меня, Виктор - я не знала.

– Всё в порядке, я выжил.

Это было в самом начале их поездок, сейчас они могли и пошутить друг с другом.

– Дмитрий Михайлович Вас ждёт?- Виктору было сейчас забавно наблюдать за шефом. Строгий, деловой, молчаливый, с опасным блеском глаз перед какой-нибудь встречей, он становился мягким и улыбающимся при виде жены. Два разных человека.

– Нет. Но мне нужно его увидеть.

– Желаю удачи.

– Да ладно Вам.

Она прошла по знакомому коридору в приёмную, поздоровалась с Лерой, спросила, кивнув головой на массивную дверь:

– У себя?

– У него юристы. Сообщить?

– Звони.

– Ты чего приехала?- Никитин уводил Дашу к себе, игнорируя вопросительные взгляды выходящих от него двоих мужчин.

Солнце веселилось в кабинете Мити, играя мягкими бликами на деревянных поверхностях, отражаясь в стекле и хроме.

– Воды Даше, мне кофе,- в интерком.

– Мне тоже кофе.

– Даша,- недовольно. В последнее время от кофе у неё была изжога.

– Митя,- передразнивая.

– Два кофе, Лера. И молоко.

– Так что случилось?

Она села на диван, поставила локоток на подлокотник дивана и упёрла в ладошку подбородок, глядя на него в тихом раздумье. Он знал этот взгляд, когда Дарья в голове формулирует фразы для того, чтобы начать разговор. Это ,чаще всего, не обещало Никитину ничего хорошего. Он молчал, предпочитая спокойно выслушать, а потом ....по обстоятельствам.

Тихо зашла Лера и поставила на столик поднос, и так же тихо вышла. Много лет проработав у Никитина, она знала обеих его жён. Ника держалась всегда отстранённо, но была вежлива и обращалась к секретарю мужа по имени-отчеству. Дашу Лера запомнила с первого появления в кабинете шефа, а со второго даже немного посочувствовала ей, сразу поняв, что Никитин нацелился на девушку с вполне определённой целью. Повернулось

же всё совершенно неожиданным образом, и Валерия наблюдала за изменившимся шефом с лёгкой иронией. Можно было бы подумать, что он под каблуком у жены - такой готовностью сделать для неё всё, что ни попросит, загорались обычно строгие глаза при появлении Дарьи. Сама же виновница такой метаморфозы была проста в общении, называла секретаря по имени, улыбалась, здороваясь, и могла поболтать, ожидая мужа в приёмной.

Секретарь вышла, и Никитин спросил нетерпеливо:

– Что?

– Ника.

О нет! Ника была тем камнем преткновения, о который они бились уже давно, а бывшая жена, как с цепи сорвалась, узнав, что Никитин женился на Даше.

– Продолжай.

– Это ты продолжай. Расскажи мне, Митя, что я ей сделала?

– Что ОНА тебе сделала?

– Позвонила, рыдала, умоляла спуститься во двор, сказала, что срочно и очень важно.

– Дальше.

– Дальше мне сказали, какая я тварь. Как посмела претендовать на чужое? И всё в том же духе, а напоследок пригрозили, что выкрадут моего ребёнка, что у неё куча "бабла", и это дело она провернёт, - Дарья шмыгнула носом.- Что ей от меня надо, Митя? Я теперь буду бояться одна выходить из дому.

В голове у Никитина уже вертелись планы один мрачнее другого. Мозг обнесло холодом. Он думал. Страх был отодвинут подальше, потому что сейчас он был не нужен.

– Она была пьяна?

– Да.

– Чтобы заглушить тягу к наркотикам, Ника начала пить.

– У неё есть родственники или хоть кто-нибудь?

– Есть дальние родственники в Москве, но им нет дела до неё самой, а вот до её денег они пытаются добраться. В последний раз Ника приходила к нам домой, чтобы я отказался от прав на квартиру и дом. Но если я так поступлю, то в какой-то момент она может оказаться на улице. Более того, по завещанию её отца мне доверено право управления её деньгами. Пытаясь защитить её, я уже нажил себе врагов. Правда, они не знают одного: если с Никой что-нибудь случится, наследником всего буду я. Её отец доверял мне, понимаешь, Даша? И я не могу Нику бросить.

Повисло тяжёлое молчание.

– Её надо лечить от алкоголизма.

– Я предлагал ей не один вариант и не одну клинику. Нашёл человека, который сейчас незаметно присматривает за ней. Ника - не плохой человек, но где-то заблудилась и, по сути, очень одинока.

– Почему ты никогда не делился со мной этой проблемой?

– Зачем это тебе?

– Я жила с тобой рядом, а теперь мы семья. Митя, почему ты не доверяешь мне?

– Вот сейчас тебе это зачем?

– А если её поселить рядом с нами, это как-то поможет ей и тебе?

– Даша, я сам всё решу. Забудь и иди ко мне,- он протянул к ней успокаивающие руки. Чёртова Ника! Напугать Дашку так, что она примчалась к нему в офис среди дня. План созрел. Насильно, но он затолкает эту дуру в клинику. И хрен кто его сейчас заставить передумать.

Дашка примолкла на коленях.

– Я есть хочу.

Аппетит возвращался, а прихоти не собирались уходить: то квашеной маминой капустки, то домашнего молока и творога. И именно домашнего, из-под коровы, которое она пила жадными глотками. А недавно потребовала водки.