А где же про любовь?

Погода Анна

– Я хочу водки. Врач сказала, что раз у меня начинается повышенное слюноотделение при виде чего то, пусть даже водки, то немного можно.

Пришлось уступить и отмерить ей пятьдесят грамм "Столичной", которые она выпила, как умирающий от жажды пьёт воду.

– Поехали кормить нашего парня.

***

– Я не поеду домой. Буду жить или с тётей Светой, или здесь,- Данька упёрся взглядом в отца, приехавшего за ним воскресным вечером, а Павел встал, как громом поражённый, посреди холла и не мог отвести глаз от решительно настроенного сына.

Даша прищурилась

на брата, ласково потрепала вихрастый затылок мальчика и попросила:

– Иди, поиграй в своей комнате (у Никитиных была гостевая, где и устроили племянника).

– Добился?- это уже брату.

– Я ничего не понимаю.

– Тебя предупреждали?

– Я ничего не замечал, честно. Настя была всегда с Данькой добра. Слушай, ребёнок всё чувствует и ,возможно, дело в ваших разговорах со Светой? Что-то услышал.....

– Мы виноваты?- Дарья слегка подтолкнула брата в спину,- пошли. Она увела его в гостиную. Никитин уехал ещё утром, сказал только:

– Я скоро,- но Даша знала, что он у Ники, уговаривает её лечь в клинику. Она перестала ревновать и устраивать сцены, а наоборот, старалась поддержать мужа и быть в курсе его дел.

– Паш, я не отдам тебе Даню. Он будет жить здесь. Ему плохо с вами, он сам это говорит, а я не позволю обижать ребёнка, который растёт без матери. Не представляешь, как я сердита на вас с Настей.

Павла, казалось, придавило какой-то тяжестью, он сидел с побледневшими губами и в полном недоумении не мог отвести глаз от Даши. Было совестно, что он навалил на сестру свои проблемы, а она: без косметики, с волосами, стянутыми в маленький хвостик, в длинном мягком белом платье и выпирающим вперёд животиком, казалась необычайно родной и близкой. Он верил ей.

– Что она ему сделала?

– Данька молчит. Парень весь в тебя. Мне вот только интересно, что тебе сказала Настя, после того, как приезжала ко мне?

– Сказала, что предложила свою помощь Свете.

Даша задохнулась от возмущения, и какое-то время с состраданием смотрела в расстроенное лицо брата. Неужели его так легко провести? Пашка ли это? Что он нашёл в этой Насте? Нереализованные в юности чувства дали о себе знать сейчас? Она недолго сомневалась, прежде чем заговорить:

– Соберись, Паш, потому что правда будет горькой. Настя предложила забрать Сашку у Светы, а Даню отправить к родителям.

– Как забрать?- он замер, не в состоянии осознать смысл только что услышанного.

– Как забирают детей? Она бесплодна, уж не знаю по какой причине, а младенца можно усыновить, чтобы у вас была полная семья. А Света себе ещё родит.

Павел уронил голову в раскрытые ладони.

– А Даню отдать родителям?- переспросил приглушённым хриплым голосом.

– Именно.

Молчание продолжалось слишком долго, потом он взглянул страдающими глазами на сестру.

– Я ничуть не сомневаюсь в правдивости твоих слов, но то, что я узнал просто чудовищно и совершенно не вяжется с той Настей, которую я знаю.

Даша подсела рядом и ,двумя руками обхватив за щёки, притянула голову брата к себе, заглянула в глаза, погладила широкие плечи,

поцеловала в волосы.

– Держись.

– Отвезёшь Даньку сама завтра утром в сад? А вечером я его заберу, Насти в доме к тому времени не будет.

– Он и сам не поедет сейчас с тобой.

Глава 1

9

Июль всё расставил по своим местам. Как будто проблемы сами до смерти устали от семейства Быстровых-Никитиных.

После рождения Саши, который на радость всем, был вылитый отец, Даня бежал в квартиру к тёте Свете "посмотреть на брата" по несколько раз за вечер. А общие заботы о новорожденном снова сблизили бывших любовников. Речь пока не шла о воссоединении, но Даша с тихой радостью наблюдала благодарные взгляды Макса, бросаемые в сторону удивительно похорошевшей после родов матери младшего сына, которая по-прежнему находила искреннюю улыбку, ласковое слово и заботливое объятие для Даньки. Редкое сердце смогло бы долго оставаться равнодушным к проявлению истинной, ничего взамен не требующей любви.

Неожиданным образом решилась проблема Ники: она засобиралась замуж за мужчину из прошлого, и Никитин вздохнул с облегчением.

Дарья, бывшая частью этой эмоциональной круговерти в течение продолжительного времени, оказалась свободной и предоставленной сама себе. Но жажда деятельности не давала ей сразу затормозить, и непоседа стала тормошить Митю:

– Давай, я сама займусь стройкой (дом на купленном участке поднимался быстро, и Никитин присматривал за бригадой).

Научившись за время совместной жизни не перечить жене, но и не позволять ей садиться себе на шею, Митя ответил:

– Мне сейчас снова иногда будет нужен Виктор.

– Это значит: сиди дома?

– Я этого не говорил.

– Я не инвалид, Митя.

– Ты женщина на последних месяцах беременности.

Свобода передвижения осталась в пределах квартиры, хотя и тут ей навязали приходящую домработницу. На улицу она выходила исключительно в сопровождении Никитина или Виктора, который, если она вызывала машину, теперь ходил за ней следом даже в магазине. Даша пыхтела, ворчала на мужа, но потом смирилась, особенно после того как на прогулке в парке запнулась о корень дерева и упала на колени, оберегая живот руками. А когда увидела Митины, взбаламученные настоящим страхом глаза, то поняла, что всё, пора и честь знать - Никитин не железный.

Артём Дмитриевич Никитин казался маленьким медвежонком, он ворочался в животе редко, но так сильно, что казалось, что, если бы это происходило в открытом водоёме, то от него точно бы пошли волны. И, разумеется, он пожелал появиться на свет раньше срока.

– Митя, поднимайся, началось,- Даша тормошила сонного мужа среди ночи.

– Тебе ещё только через неделю рожать. Полежи,- Никитин попытался вразумить свою ненаглядную.

– Думаешь, рассосётся? Уже нет, смею тебя уверить. Так что подъём, милый, и вези нас с Тёмой в больницу, или я рожу тебе парня прямо здесь. Умеешь принимать роды?