А какие были надежды!
Шрифт:
– А вот у нас нет! У нас даже говорят: «Пиво без водки – деньги на ветер!» Ха-ха-ха! – рассмеялся Митька Недогреев.
– Что значит – деньги на ветер?
– Это значит – потраченные впустую деньги – подсказал Герхард.
– О! Так значит, Вы любите результат?
– Да, я люблю результат! – не обращая внимания на прислушивающихся к разговору и слегка напрягшихся Пахомова и Касатонова, – продолжал Митька, – это они вон о своих напряжениях сдвига рассуждают. А я человек простой. А тяпнешь водочки под пиво, ну, или виски вашего – вот он и результат!
– Мы
– Да, мы такие! – пытаясь перевести все в шутку, сказал Пахомов. Мы очень ценим результаты.
Второй день был посвящен выступлениям. Небольшой конференц-зал был почти полностью заполнен студентами, аспирантами и преподавателями университета.
Первым выступал Джон Голдсмит. Вводные слова, приветствие, несколько слов о возможных совместных усилиях и осторожная радость, что «Наконец-то мы вместе!» Выступление Герхарда было посвящено теоретическим аспектам материаловедения. Слушали его очень внимательно, а вопросы задавали почти полчаса. Касатонов и Пахомовым даже начали нервничать от такого внимания.
Пиво стояло уже с утра, и Митька Недогреев откупорил не одну банку, пока выступали ученые.
За обедом Майкл Голдсмит сказал, обращаясь не только к Герхарду:
– У вас очень хорошие работы. Чувствуется стратегия. В чем-то вы нас обошли.
Хотя слова было обращены в основном Пахомову и Касатонову, неожиданно отреагировал Митька:
– Обошли? Ну, может, и обошли. Что он тут ерунду несет про всякие там дислокации и сдвиги! Вот то ли дело мои ребята создали материал – никто не воспроизведет!
– Очень интересно! – тут же оживилась, мило хлопая глазами, Джоан Паркинс. – А за счет чего?
Академик Митька смутился, но тут же выправился, – вам это не понять! – торжествующе произнес он. – Мы душу вкладываем в создание материала! – сказал он, глядя на симпатичную профессоршу средних лет.
– О, загадочная русская душа? – еще шире открыла глаза она.
– Во-во! Она самая! – ухмыляясь, ответил Недогреев.
– У Вас несомненно большие успехи. Но я не до конца понял, какой институт Вы возглавляете? – спросил его Голдсмит.
Митька смутился. Глаза его забегали. Раскрываться, что он из оборонного института, ему не хотелось. Тем более, что его начальник директор института «Квазар» Ломов перед отлетом в Америку его напутствовал словами:
– Съезди. Может, что-то подсмотрите вместе с Пахомовым. Он мужик толковый. На него и смотри. Зря рот не разевай. И смотри, про наши ракетные разработки и МИГи – ни-ни! Понял?
Рассказывать много Недогреев очень не хотел. – Да это неважно! – нашелся наконец он. – У нас в стране много институтов! Но материал я вам сделать могу! – и он хитро посмотрел на Голдсмита.
– О! Мы за открытость! – ответил Голдсмит. – Нам интересны ваши результаты!
– О, Митька, вы пьете пиво, как настоящий мужчина – из банки, а не из бокала! – восхищалась профессор Джоан.
Что
– Ха-ха-ха! – отвечал Митька с банкой пива в руке. – Разработки у нас есть!
После обеда Пахомов с Недогреевым вышли подышать на свежий воздух.
– Ты заметил, Дмитрий Степанович, как у них глаза загорелись, когда они слушали про наши результаты.
– Еще бы! Герхард несет муру про модули, а их разработки интересуют!
– Дмитрий Степанович, мура про модули и дислокации тоже нужна. А разработки всех интересуют, и наших, и американцев. Мы с твоим начальником попытаемся, чтобы они были отмечены у нас в стране. Да и как по-другому? Надо, чтобы про такие работы страна знала! Чтобы резонанс был. Тут есть чем гордиться. Только разнести бы эту работу на то, что у нас в стране и на то, что им можно было толкнуть. И чтоб никто не заподозрил. Не попасться… Кстати, что начальник твой не поехал? Действительно паспорта нет?
– Да есть у него паспорт. Может, закончился, правда. Этого не знаю, – ответил Недогреев, и тут же вернулся к тому, что его волновало, – А глазенки-то у америкосов бегают, когда слышат про наши разработки. Так что пусть молодой продажи технологий двигает!
Кусочек и ему достанется! Хе-хе.
Тут он вспомнил напутствие Ломова и сказал:
– Разнести разработки, чтобы и нашим, и американцам досталось, Борис Иванович, это уж Вам виднее и сподручнее! Вы смотрите. А то не дай бог, наши идеи и на МИГах и на Фантомах окажутся. А впрочем, – он улыбнулся, – ну, окажутся. Ну и что? Мы же с американцами дружить теперь будем. – Он сделал паузу, глядя на Пахомова. – Так что, Борис Иванович, вы уж смотрите. Мы – люди маленькие, – и улыбка Недогреева стала еще шире.
В завершающем выступлении Майкл Голдсмит сказал много теплых слов о визите русских ученых. В конце он произнес:
– Мы всерьез размышляем о перспективах сотрудничества. Доктор Стив О’Коннор – наш бывший сотрудник, а ныне сотрудник Национального научного фонда подготовит доклад о ваших инициативах перед Конгрессом.
Русские ученые переглянулись: Вася посмотрел на Пахомова, Пахомов посмотрел на Касатонова, Касатонов кивнул Васе – давай действуй.
Начался ужин. Американцы уже поняли вкусы русских. На столе стояла бутылка виски Jack Daniels и банки пива Будвайзер.
При виде виски Jack Daniels Герхард слегка поморщился.
– Не самый хороший напиток, – сказал он.
– Я не очень в сортах виски понимаю, – сказал Касатонов. – Jack Daniels – невысокого качества. А какой виски считается хорошим?
– Ну, во первых, Jack Daniels – это виски чисто американского производства, – ответил Герхард. – В мире все-таки ценится шотландский виски, ну, ирландский тоже пьют. Во-вторых, из чистого ячменя ценится больше. А Jack Daniels – из смеси злаковых. И кукурузы много добавляют.