А какие были надежды!
Шрифт:
– Сонечка, ты лапочка! – и Недогреев прижал Сонину руку к груди.
– Что вы себе позволяете? Смотрят все вокруг! Будьте внизу в семь, только не у нашего подъезда, а за углом. Сегодня мне разрешили за ужином не присутствовать. Я подъеду на черном бьюике.
Следующий разговор у Недогреева состоялся с Василием Ивановичем.
– Василий Иванович, ведь они сейчас переведут основные деньги. Так? А у тебя в твоей инициативе счет-то какой – в долларах или рублях?
Тут Вася чувствовал себя уверенно. Открыть долларовый счет было очень непросто, но он это сделал, особо, впрочем, не афишируя.
Помогли связи в
– У меня два счета есть. И такой, и такой.
– О! А ты мне-то как заплатишь?
– В рублях, конечно! Я по-другому не могу.
– Василий Иванович, – тут Митька посмотрел особенно доверительно, – а ты не можешь, не переводя деньги в рубли, перевести их на мой счет?
– Куда? – спросил Вася настороженно.
– Ну, куда-нибудь сюда, – Митька смотрел ласково и улыбался.
– Дмитрий Степанович, это невозможно! Это надо было заключать личный договор между научным фондом и вашей фирмой.
– А лучше со мной. Напрямую. А, Вась? – Недогреев был само обаяние. Рот расплылся в улыбке до ушей, и сейчас он напоминал не самца гориллы, а переросшего котенка, нежащегося на коленях у хозяйки, – давай подумаем! А я тут счетик открою. Не охота мне деньги крутить туда-сюда. И убыток, да и тебе лишние хлопоты. А что такого? Может, не я один хочу открыть счет не только у нас. А?
– Да как вы тут счет откроете?
– А вот возьму и открою! Мне Сонька поможет! Или еще кто… А то ведь деньги – они есть, а то их и нет! Времена-то неспокойные…. А я, может, домик во Флориде присмотрю, иди еще где… Кто его знает, куда все повернется!
На самом деле Вася к такому разговору был уже готов. Недогреев и здесь был не первый, который озвучил такие мысли. Другие ученые, которые работали с национальным фондом через «Научную инициативу», уже просили о подобном. Но это никак не вписывалось в Васины планы.
Однако опыт работы на руководящих постах давал себя знать:
– Мы посмотрим, Дмитрий Степанович, – сказал он.
– Василий Иванович, ты внимательно посмотри, – лучился обаянием Недогреев, – а уж я в долгу не останусь.
Встретились, конечно, Василий Иванович и Герхард с Сашей Козловым, который в это время работал в Массачусетском технологическом в должности стажера-исследователя в лаборатории у коллеги Голдсмита. Санек понимал, что ему не следует привлекать к себе внимание делегации, и держался незаметно. Однако на второй день Санек, Герхард и Вася все же вечером ушли в небольшое кафе. Поговорили. – Мужики, я тут уже четыре месяца, а все никак не пойму – что здесь не так? Вроде бы все так. Вроде бы все хорошо. А что-то все же не так! делился Санек. – Сердцем-то я там, у вас. Может, и пройдет, конечно… – Саша, – тут Герхард извинился и продолжил, – меня сейчас коллеги ждут. Но все же подумай. Ты же хотел попробовать работать в американском университете?
– Хотел, Николай Павлович.
– Массачусетский технологический – это хорошее место, чтобы познакомиться с американской наукой. Но кто сказал, что тебе обязательно здесь нужно оставаться? Набирайся опыта и приезжай! Что-нибудь придумаем! А пока работай! Извините, ребята, я побежал!
Оставшемуся Василию Ивановичу Санек сказал:
– Во человек! Я только теперь масштаб личности Палыча понимать начал!
– Да, человек он мощный! – ответил Вася. – Мало кто так работает и любит работать. Эх, все
Герхарда пригласили ужинать Голдсмит и О’Коннор.
– Николай, мы специально пригласили Вас, чтобы не привлекать внимание других членов вашей делегации.
Герхард поблагодарил. После нескольких дежурных фраз стали обсуждать текущее положение. Американцы стали жаловаться на ухудшение финансирования.
– Понимаете, Николай, я уже не могу планировать себе еще одного стажера. Нас заставляют подавать заявки на гранты только с фирмами. Софинансирование – вот условие получения денег. А промышленность очень скупа. Они не готовы давать деньги на перспективу.
Герхард промолчал. Ему не хотелось объяснять американцам, что в нашей стране денег почти не стало, тем более на науку.
Но на его установке можно было продолжать изучение диаграмм состояния веществ. И слава богу, два его аналитических прибора, во многом благодаря стараниям Николая Ивановича были в работе.
– Времена, конечно, непростые, – наконец ответил он, – однако никто не может мне помешать продолжать изучать диаграммы состояния. Тут есть интересные моменты. Я не думаю, что все пойдет линейно. Чутье мне подсказывает. что могут всплыть интересные закономерности. Однако большое спасибо за Вашу помощь в проведении работ.
– Николай! – Голдсмит рассмеялся, – Вас ничем не остановишь!
Это мы должны быть благодарны! И лично я! Я уверен, наши совместные статьи по материалам вашего двухлетнего исследования будут высоко оценены научным сообществом! Ведь там не только ваш, но и мой аспирант. Для моего аспиранта – большая честь публиковаться с вами! Ваши работы идут с высоким индексом цитирования у него будет хороший старт!
– Будем работать! – слегка улыбаясь, ответил Герхард.
– Николай, я честно скажу, – продолжил О’Коннор, – мы считаем нашу задачу выполненной. Многие Ваши коллеги хотели бы продолжать свои исследования за наш счет. Но поймите нас правильно – нас не поймут наши налогоплательщики. Мы не можем финансировать постоянно работу ученых другой страны.
– Я понимаю, понимаю, – отвечал Герхард.
– Однако мой коллега Голдсмит считает, что Ваши исследования имеют исключительную важность для будущего, – продолжал О’Коннор, а Голдсмит с улыбкой кивнул, – и для Вас мы сумели продлить финансирование работ еще на два года. Вы не будете против продолжать работать по этой тематике вместе с вашим другом Майком?
– Николай, нам бы очень хотелось продолжить это сотрудничество! – подключился Голдсмит.
Герхард с улыбкой кивнул. «Еще два года стабильного финансирования. Аспиранта послать на конгресс за счет этих денег. Купить новый детектор на прибор взамен устаревшего, сделать через интерфейс выход с датчика на компьютер, да и компьютер обновить, наконец, а может и Афанасию обновить компьютер. Да и его послать на конференцию. а то совсем закис парень, хоть он сейчас по науке ничего и не делает», – вот что пронеслось у него в голове, когда он чокался бокалом красного вина с Голдсмитом и его коллегой. И прибор, прибор будет новый! Этот прибор так нужен для перспектив, для заделов на будущее!
Конец ознакомительного фрагмента.