А кто у нас муж?
Шрифт:
— Ты многого не знаешь, мы не хотели тебе говорить… — Мила смотрит так, как только она умеет. Я этот взгляд ее называю «хочешь-не хочешь, но почку мне свою отдашь»! — У ребят проблемы… ну с их «основным бизнесом»… Ты же прекрасно понимаешь, что мы не могли бы жить так, как живем, если б не помощь Толика и Игоря.
— Ну так просвети меня!
— Зачем тебе это, Маш? То, что тебе надо знать, так это то, что папе придется урезать твое содержание с нового учебного года. Ты не волнуйся — квартиру тебе отремонтируют, но вот дальше…
Та-а-к!
— Помощь?! Ты так называешь то, что они сделали?
— Да мы и половину не могли бы позволить себе без них! Послушай, это жизнь. Деньги просто так не даются. Кто-то клиентов обманывает, кто-то ненужный товар впаривает, кто-то кредиты дает.
— А кто-то наркотой торгует! Ты понимаешь, что если что, то первым пострадает папа! Не ты, не я, не эти козлы. А он, Мила!
— Не смей ему ничего говорить! — Всегда спокойная Мила вдруг перешла на крик. Ого! Такой я ее еще не видела. — Тогда конец всем нам!
Встала с кресла, прошлась по комнате.
— Значит так, Маша, детство кончилось. Без денег, конечно, не останешься, но аппетиты свои поумерь. Тебе почти двадцать! Пора начать себя обеспечивать. Самой!
— А ты сама не хочешь пойти работать, а? Я вообще-то учусь на дневном. Ты же учитель музыки, да? Ну так иди, учи! Нянек, поди, увольнять не будешь?!
Еще чуть-чуть и в волосы ей вцеплюсь. Вот дрянь-то! А как прыгала вокруг меня, когда тут появилась, разве что в жопу не целовала!
— Ты за меня не беспокойся, про себя лучше думай. — Вдруг снова улыбается. — Манюнь, ну у тебя такая подружка правильная. Столько вариантов. Ну не получилось с Ледневым, ладно, хотя я на твоем месте все равно бы попробовала… Но у него должно быть столько друзей, таких, как он. Чего ты тут сидишь, Маша? Возвращайся в город!
Глава 4. «Где я, а где работа»?
… I've become so numb, I can't feel you there
Become so tired, so much more aware
By becoming this all I want to do
Is be more like me and be less like you…
Врубила в наушниках на полную мощность Linking Park. Тащусь от этой песни, вроде и не про меня, совсем не про меня, но когда херово, всегда слушаю… Кажется, у меня больше нет семьи.
Мила, конечно, слила меня, хотя чего было ждать, она всегда себе на уме. Я даже восхищалась, как виртуозно она заставляет весь мир крутиться вокруг себя. Тоже так хочу. Но кто ж думал, что она и по мне пройдется?! Поговорить с папой? Да, наверное. Что вообще происходит?! Или лучше у Игоря узнать? Ненавижу этого урода, опять небось приставать начнет. Что делать-то?! Леха — вариант стратегически верный, если карту правильно разыграть. Но вряд ли я управлюсь с ним за пару месяцев. А деньги нужны сейчас. Может, и правда, свалить отсюда, но тогда тачки точно не видать, а Мила так отца обработает, что вообще без трусов останусь. Вот же сука! Еще и Айса отбить у Барсуковой предложила, тварь! Ладно, разберусь, она еще пожалеет, что так со мной обошлась!
Так, а где все-таки Варька? Полчаса как убежала
— Маш, ты куда? — Бежит за мной по дорожке. — Я уже все!
— Что, соскучилась за один день?!
— Ну ты чего? Он просто позвонил…
— Ага, просто!
Хватаю с веранды сумку, надо уйти отсюда, а то сейчас потеряю единственного человека, который у меня остался. Плетется за мной уже метров триста, но не подходит. Знает меня как облупленную. И я ее знаю.
— Ладно, иди сюда, дура моя влюбленная!
Обнимаю Варьку, все-таки хорошо, что она приехала!
— А ты уверена, что она не наврала? Может, с папой все-таки поговорить?
Мы сидим в уличном кафе. У нас в городке их не так много, но все-таки есть. Это — одно из самых приличных заведений в городе. По местным меркам, очень дорогое, а для меня копейки… Хотя, как посмотреть сейчас.
— Надо, конечно. Но он все равно реальной ситуации не знает.
Нам приносят кофе и круассаны. Тесто заказала Барсукова. Вообще, эта девочка рушит мне все заводские настройки. Она почти не красится, ест всякую вредную хрень, одевается, как подросток. И самый крутой парень из всех, кого я знаю, с нее пылинки сдувает. Почему так?!
— У тебя есть какие-то сбережения, Мань? — Чуть кофе не поперхнулась.
— Смеешься? Зачем?! Папа исправно каждый месяц по сорок штук переводит. Когда деньги кончаются, я карту беру кредитную…
— То есть сорок тысяч тебе не хватает? Закатываю глаза, все-таки Барсукова иногда бесит!
— Варь, ты хоть знаешь, сколько моя одежда стоит? А сумки? Косметика? А фитнесс? А «косметичка», а волосы?! Я не могу ходить в одном и том же… Клубы опять-таки…
— Я думала, там девушки не платят за себя…
— Ну по-разному бывает. — Не рассказывать же ей, что я часто сама за всех плачу. В нашей компании я самая денежная. Была, наверное.
— Мань, ты только не ори, хорошо? — Начало такое, что ничего хорошего от зануды не жди. — А ты не думала и правда работать?
Где я, а где работа? Я что, лошадь?! Да меня вообще все сгнобят!
— Варь, ты думай вообще, что говоришь! Я не хочу, как мать, в сорок лет на кладбище оказаться!
— Не все, кто работает, умирают молодыми.
— Скажи еще, что они живут вечно. — Фыркаю. — Все! Закрыли тему! Ешь свои круассаны и давай в центр заскочим. Я там босоножки присмотрела…
Вечером снова едем купаться. С нами Мила увязалась. Хотела послать ее, но вовремя сдержалась. Все-таки патлы повыдергивать я ей всегда успею, а вот тачка и папины бабки мне сейчас куда нужнее. Вот дура она, пытается к Барсуковой прилипнуть. Думает, перепадет что от такого знакомства. Но я помалкиваю. На пляже дофига народа, по местным меркам, конечно. Есть даже знакомые.
— Привет, красавицы! — к нам подходит Игоряша, пытается поцеловать в щеку. Отпихиваю идиота. — Он ржет и приобнимает Милу за талию. Вижу, ей неприятно, но она терпит.