А кто у нас муж?
Шрифт:
— У Дани скоро день рождения, ты знаешь? — неожиданно произносит Барсукова, а я вздрагиваю. — Через пару недель, в октябре.
— Неа, — отвечаю как можно более равнодушно. — Зачем мне? Или он устраивает грандиозную вечеринку с мужским стриптизом?
— Маш, не смешно. Я не понимаю, что у вас происходит. Ты то орешь на него матом, то даже не здороваешься, а когда ты…, — запинается и замолкает на несколько секунд. — Никита сказал, Даня тебя на руках нес.
Кто бы мог подумать, что Айс окажется таким болтуном?! Из него слова не вытащить, но у Барсуковой свои методы, однозначно.
— Ничего нет и быть
Он вчера позвонил, сказал, что сумел пораньше разрулить свои дела и что очень соскучился. Хорошо, если так. Может, наконец, все наладится?
Плодов куда-то пропал, его даже Старый Хрен по своим каналам искал. Но вроде не нашли или мне просто не сказали. Что-то явно происходит, утром в универ нас отвозит либо Айс, либо, как сегодня, парни из его службы безопасности, а днем они обычно забирают. Ребята симпатичные, кстати, но неразговорчивые. Вообще, куда бы я ни двинулась, всегда кто-то рядом. Так достали, сил нет. Со мной же ничего не случилось такого прям страшного! Жду уже появления Матвея только для того, чтобы избавиться от этой опеки. Я себя перестала узнавать. Ни вечеринок, ни шоппинга, ни компании нормальной.
— Даня не хочет праздновать, но, знаешь, — осторожно подбирает слова, — я так поняла, что у него никого, кроме нас, нет…
— У него есть Луиза! — обрываю Варю. — Даже Леденев удивился, что она встречалась с отцом Макса. И ему это не понравилось, а Дрыщ… Ему вообще на все начхать! За все время, что я живу у вас, пару раз всего заходил.
— Он очень занят, Никита говорил.
— А позвонить, узнать как у меня дела? Варь?
— Он беспокоится о тебе, Мань, очень. Ты не видела его, когда мы тогда тебя ждали из ресторана. Никита его еле удержал, он рвался поехать за тобой. Но ты уже на такси выехала к нам…
— Да ладно тебе! Правда?
— Угу.
Но больше ничего не рассказывает.
Пары закончились, пора домой. На улице снова дождь. Быстро бежим к машине, сегодня это большой здоровый внедорожник. Вижу, что за рулем Старый Хрен, то есть Василий Федорович. Быстро влезаю в салон, Варя за мной. Ого! А мы тут не одни.
Я первый раз вижу ее живьем. Еле сдерживаюсь, чтобы не потрогать за руку.
— Здрасти! — Смотрю на Веронику Ледневу. — Какая же она красивая! Улыбается нам с Барсуковой.
— Добрый день, девочки. Вы не против, если Василий сначала завезет меня в центр, а потом уже вас домой?
Ей, правда, нужно наше разрешение? Улыбается открыто, по-доброму я так не умею.
Спрашивает у Вари, как ее дела, как учеба. Кажется, искренне интересуется. А я рассматриваю мать Леднева. Ей по идее должно быть немного за сорок, что б я так выглядела в ее возрасте. Одежда брендовая, это понятно. Я слышала, у нее где-то за границей свое модельное агентство.
Старый Хрен паркует внедорожник рядом со входом в какое-то здание. Быстро вылезает из машины, раскрывает зонт, помогает Веронике выйти из салона. Ну надо же! Никогда не видела его таким внимательным. Бережно берет ее под руку, ведет к подъезду как будто она сахарная и сейчас растает. Они о чем-то говорят, стоя под козырьком, а потом он вдруг целует ее руку. Фига се! Джентльмен
— Слушай, а ты говорила родители Айса разведены, да?
— Ага, но у них нормальные отношения, дружеские. Вероника, когда приезжает, всегда останавливается в их доме за городом.
— Интересное дело…, — больше сказать ничего не успеваю, потому что Старый Хрен вернулся. Полоснул по мне взглядом. Бррр… все-таки цепной пес, он и есть цепной пес!
Вечером наконец-то встречаюсь с Матвеем. Договорились на восемь вечера. По голосу слышу, что скучал и явно хочет меня видеть. Это просто прекрасно. Два часа бегала по комнате, выбирала, что бы надеть. Он не сказал, куда мы пойдем, типа сюрприз. Надеюсь, не в «Али», меня от одной мысли о ресторане тошнит. Но ведь в городе столько прекрасных мест!
Он ждет меня на улице, с букетом цветов. На нем черное пальто, шарф и… шляпа? Ему б еще черные усы и вылитый Боярский. Мне вообще-то нравится старый фильм про мушкетеров и «Собаку на сене» тоже смотрела, но, блин! Ему же только тридцать! Ладно, Маня, улыбайся, улыбайся!
— Малыш! — Растягивает губы в улыбке и сгребает в объятия. — Как я соскучился! Это тебе. — Отпускает меня и протягивает букет, которым только что чуть не заехал мне по затылку.
— Привет, я тоже скучала. Куда поедем?
Ветрено, а я только сорок минут волосы укладывала, решила сэкономить на мастере. И хреново уложила, если честно.
— А поехали в «Рио», Малыш! Там на месте сориентируемся.
Рио — это крупнейший торгово-развлекательный центр, он за городом. Туда Айс однажды Варю возил, потащил ее в книжный. Ну Барсуковой по приколу, она книги любит, а вот я…
— Там масса хороших магазинов, устроим небольшой шоппинг, — приобнимает за плечи и ведет к машине.
Шоппинг — это здорово, это я люблю!
Он рассказывает, как много мотался по стране, как сильно его достали с проверками, как дико он устал и как счастлив снова вернуться сюда, ко мне.
— Обещаю так надолго больше не уезжать. Маш, мне плохо без тебя. И я всегда буду рядом, пока ты этого хочешь. Ведь хочешь?
— Конечно, хочу!
— А что за беды у твоего отца. Ты что-то говорила про деньги. Надо помочь?
— Надо! Папа больше не может давать столько, чтобы мне хватало. Ты говорил, что это не проблема. — Замираю на мгновение, всматриваюсь в лицо Матвея. Что он сейчас скажет?
— Конечно, не проблема, это просто расходы. Мои расходы, Малыш. Если ты со мной, значит, мои расходы. Ведь ты со мной? — Теперь уже он внимательно на меня смотрит. Как будто сомневается. Ну уж нет! Не дождешься.
— Конечно, я с тобой. Мы же договорились.
— Вот и славно! Мы приехали, Маш.
Хорошо иметь богатого и нежадного парня! Два часа по магазинам! И каким магазинам. Мы когда познакомились, Савельев говорил, что всегда выбирает лучшее. И вроде не соврал. Обошли пять магазинов, я не стеснялась. Вот совсем нет! Ну может, только чуточку. Вечернее платье он мне сам решил купить, я не просила, но оно и правда мне идет. Это Dolce & Gabbana, в пол, к ней расторопная девочка-консультант тут же принесла несколько клатчей. Вот это я понимаю! Смотрюсь в зеркало, ловлю в отражении восхищенный взгляд Савельева. Ему определенно нравится то, что он видит!