А кто у нас муж?
Шрифт:
— Дань, Даня, иди сюда. Смотри! — Тащу Рыжего к торговым рядам. — Вот такие варежки, точь в точь у меня в детстве были. С красными снежинками.
Сама не знаю, чего вдруг вспомнила. Терпеть не могла их! Девочки уже в перчатках ходили, а мне мама вот такие вязаные покупала. Грубые они, простые, но теплые. Я их тогда специально потеряла, дура, надеялась, мне другие купят, красивые, как у девчонок. Не купили…
А Рыжий куда-то в сторону смотрит, улыбается. Перехватываю взгляд: Леднев дротики пуляет в воздушные шары. Детский сад какой-то!
— Слушай, вот ты понимаешь, почему они вместе, а? Ну они ж такие…
— Они на одной волне, Мань. — Даня смотрит на меня внимательно. — Для этого не обязательно быть похожими или иметь одни и те же интересы. Она его человек, если ты понимаешь, о чем я.
Смутно, если честно, но лучше, наверное, промолчать. Или нет?
— Думаешь, у них это надолго?
— Надеюсь, что навсегда.
Да ты романтик, Рыжий!
— А ты бы… хотел бы… вот так?
— Ты же дневник мой читала сегодня, Маш! Чего спрашиваешь?
Бл…ииин! Как же я могла спалиться?! Может, на понт берет?
— Какой дневник? — Надеюсь, получилось достаточно удивленно.
— Тот, который, ты в шкаф засунула, корешком вверх. Я так никогда тетради не кладу.
— А почему я-то сразу?! Я там у тебя одна что ли бываю? Да та же Луиза…
— Никогда не была у меня дома.
— А?
— Никого, Маш. Только ты.
Значит, спалилась! Но если у него там никого не было…
— Мы никогда не встречались у меня. — Смотрит на меня пристально, и я прекрасно понимаю, о чем он. Знала ведь все и так, не маленькая девочка, но больно-то как внутри! Как тогда, когда сказал, что не нужна ему… такая. И на фига пошла с ними?! Вчера просто казалось, что может и получится что-то, и сегодня, когда читала его дневник. А сейчас…
— Какие люди! Даня! — Вздрагиваю от окрика. — Вот так встреча! Чего на мобилу-то не отвечаешь?! Гордый, да?
Смотрю как к нам быстро приближается Макс Полянский, в одной руке сигарета, в другой — бутылка пива. Но голос вроде трезвый.
— Машка?! А ты настырная! — Подходит ближе, и я чувствую запах пива. — Со мной, значит, не прокатило, так ты теперь за второго, взялась… А жаль, что я тебя тогда…
— Тебе чего надо, Макс? — Подходит ближе к Полянскому, отодвигая его от меня. — Иди, куда шел.
— Неет! Я поговорить хочу. Давно хочу, братан!
Чего?! Какой братан?! Брат?!
Перевожу взгляд с одного парня на другого. Да они не похожи ни капли. Просто обращение такое. Наверное…
— В смысле брат? Дань?!
— А ты не знала? Не верю! Ты ж такая ушлая, Мань! Дура редкая, но ушлая! Знаешь ведь, что батя наш сделал, а?
— Макс, вали отсюда! По-хорошему. — Чувствую злится начинает Рыжий. Только драки тут не хватало! Макс же полный отморозок!
— Ты не вовремя. — А вот и Айс с Варей подошли. У Барсуковой в руках здоровый плюшевый медведь. Полный… абсурд.
— Никита, — Макс протягивает Айсу
— Макс, мы вроде обо всем договорились.
— Я, что, с братом поговорить не могу?! У меня, может, зов крови, а? Братские чувства.
Как дура перевожу взгляд с одного парня на другого, потом на третьего. Чую, сейчас подерутся. Голова сейчас взорвется. Братья, значит?! Брат Полянского! Как он не свихнулся еще с такими генами?!
Леднев вдруг поднимает руку и прямо сюда, на пешеходную зону заезжает темный внедорожник, медленно едет, но народ шугается, кто-то матерится.
— Извини, Варь, в другой раз, видимо… — Целует Барсукову в висок. — Девушек домой отвези. — А это уже водителю, качку Валере, тому самому, который нас с пляжа вытаскивал. Эй! Стоп! Я никуда не поеду! Я тут останусь!
— Маша, садись в машину. Сейчас же. — Смотрю на Рыжего, это он мне? Никогда так не говорил.
Я бы может и поспорила, но Леднев подталкивает к машине и все, мы уезжаем. И последнее, что я вижу — Макса и Даню, стоящих друг против друга.
Глава 42. «Почему тебе можно, а ей нельзя»?
— Ну давай! Жги! И без предисловий! Хотя главную мысль я уже уловила. Даня, значит, сын Полянского. И ты…
Еле сдерживаюсь, чтобы не заорать. Я бы в машине начала, но Барсукова так локтем больно в бок врезала, что пришлось заткнуться. Но сейчас мы в квартире Айса, тут больше нет никого. И я очень-очень зла!
— Его мама работала у Полянского-старшего, секретарем. Потом вот…
— Залетела, да? — Плюхаюсь на диван, думаю, долго на нем просижу. Разговор-то явно не на пять минут.
— Ага, он женат был и вообще…
— Вообще на секретаршах не женятся, их… — замолкаю, речь о маме Дани, только что умершей.
— Он ее… пристроил. Замуж выдал за мужчину, который у него работал, в обмен на карьеру, и денег дал. Такое, оказывается, распространено в их… мире. И они так жили. Даня, понятное дело, ничего не знал. Думал, что это его настоящий отец. А она не работала больше, собой занималась. Они с Никитой в параллельных классах учились, не в одной компании были, но знали друг друга, в детстве даже в гости друг другу ездили. А потом, я так толком и не поняла, что именно случилось, но родители развелись, вроде как ее муж устал от всего этого и бросил Даню с его матерью. Они без денег остались.
— А Полянский?
— Отказался им помогать. Сказал, не его проблемы. А она после этого пошла к журналистам.
— А Даня? — Спросила, а сама боюсь даже на Барсукову смотреть.
— Он… его травить начали в школе… Больше всех, конечно, Макс. Он был не рад узнать, что у него брат есть. Маш, крутая частная школа, обычные дети не учились там. Даня ушел оттуда. А потом с Никитой где-то пересеклись, они оба компьютерными играми интересовались, а Даня…
— В компьютерах шарит. — Заканчиваю за нее фразу.