А кто у нас муж?
Шрифт:
— Там ему и место. Ты то здесь при чем?
— Я помочь ему хочу. Хоть немного.
— Ну ты и дура! Если Айс узнает…
— Он знает, Маш, знает. Никита против был, да и сейчас не в восторге. Но… Я для себя это делаю. Я не могу поступить с ним так же, как он со мной, бросить его тогда, когда ему нужна помощь. Мы с ним просто иногда по телефону разговариваем. И все.
— Чокнутая! Я против, если что. Не лезь туда.
Она молчит, знаю ведь, все равно по-своему сделает. Надо будет с Айсом поговорить, пусть он ей мозги вправит. Как вырвусь отсюда.
В сети про перестрелку пишут на удивление
— Как на собаке заживает! — Врач рассматривает швы на ране. — Куда лучше, чем я ожидал. До свадьбы точно заживет.
— Может, выпустите, наконец? Я тут неделю уже парюсь, а у меня вообще… учеба. Сессия скоро.
— Вы не похожи на усердную студентку, но я могу ошибаться, конечно. — Усмехается и добавляет. — Рано еще, не торопитесь.
Неделю еще мариновали в больнице. И как выяснилось, там такие события разворачивались… Наверное, мне бы и не рассказали ничего, если б не Серый. И Ленка Сафронова, и Игорек.
Серегу арестовали буквально через несколько дней после того как мы с ним встретились в боулинге. Я бы никогда не поверила, да и сейчас не очень верю, что это он, оказывается, стоял за убийствами Лены и Игоря. Серега, несколько лет работавший вместе с Игорем и Толиком на Рахимова, поменял хозяина. Ленка языком много трепала, а Игоряша узнал, что Серый переметнулся на другую сторону. Ту самую, которая взяла в оборот новый наркотик Мишки Плодова.
— Так кто все-таки им горло перерезал? Точное Серый, я же помню, у него алиби было. Он не мог.
Мы сидим в нашей съемной квартире, скоро Новый год, но мы отмечаем мой день рождения. Четверо — мы с Рыжим, ну и Варя с Никитой. Пара салатов, картошка, бутерброды с красной икрой и бутылка шампанского. Без коньяка. Рыжий так решил позаботится о моем здоровье. А я бы пару рюмок пропустила. Не каждый день такое узнаешь.
— Он не мог, — соглашается Леднев и откусывает бутер с икрой. — Помнишь бармена, он с вами был, когда эта Лена тебе про пекарню кричала. Вот, собственно, он. Тоже в сизо сидит.
— Сашка?! Да ладно тебе. — Где же мой коньяк все-таки? — За что ее убили? Только за то, что она мне орала, что папа на нее работать будет, что у его бизнеса будут другие хозяева?
— Не только, она много кому говорила то, что не должна была. И, возможно, знала, на кого именно работал ее приятель Серега. Там ведь не только этих двоих убили. Тебя коснулась лишь малая часть этой истории. И не факт, что она закончена.
Я задаю вопросы, которые мне не дает покоя уже не одну неделю и я уж точно имею право знать!
— Так почему в отца Дани стреляли?! Где он вообще? И на кого Серый-то работал? И что с этим новым наркотиком?
Ник переглядывается с Рыжим. Вот засранцы! Оба! Мы вообще как бы мой день рождения отмечаем. И я хочу все знать, раз уж кольца с бриллиантом, да ладно с бриллиантом, вообще никакого кольца не подарили!
— Отец за границей,
Хорошо так, по-домашнему сидим как-то. Со мной самые близкие и любимые люди. Даже с Айсом больше не ругаемся, кажется, он смирился, наконец, с тем, что я часть жизни Вари и Дани, да и его самого тоже. Забавно, конечно, я приехала поступать в универ в надежде с ним познакомиться, а влюбилась в его друга. А его девушка стала мне сестрой. Не представляю своей жизни без них. Все-таки родные — это не только общая кровь. Слушаю в пол уха, как Варя рассказывает о сессии. Она ее сдает лучше, чем я. Но мне по фигу, если честно, обидно только, что конкурс проектов Зимина я не выиграла, хотя он и отметил мою работу, как «весьма не плохую». Рыжий лишь посмеялся, сказал, что все это мелочи жизни. Чтобы я просто делала, что хочу, что нравится. А успех и признание придет. Глупость, конечно, но меня отпустило. Но работу искать все равно надо, деньги в принципе есть еще, но я же вижу, как Даня упахивается. Тот еще трудоголик.
Варя с Ледневым уезжают уже за полночь, я сижу на кухне, смотрю как Даня посуду моет. У нас посудомойка есть, но Рыжий не любит ей пользоваться.
— Как тебе мой подарок? Не понравился? Целый день молчишь. Ты же сюрприз просила…
— Ты про горшок с розами? Так я…
— Ты телефон свой посмотри.
Глава 57. «Полетели!»
— Шесть утра, Епифанцева! Воскресенье ведь. — Варька шипит спросонья в трубку, но мне по фигу.
— Даня предложение сделал! Замуж позвал, представляешь! Вчера! Когда вы уехали. Короче, собирайся давай. — Сама шепчу, в ванной заперлась, боюсь Рыжего разбудить.
— Что? — Орет так, что я телефон от уха резко отвожу. — Как? Серьезно?
— Нет, шучу! Конечно, серьезно. Просыпайся уже, мы платье едем выбирать. Пока он не передумал.
Макдоналдс. Ну а что еще в семь утра в выходной может работать. Есть, конечно, не хочется в такую рань, но вот кофе бодрит. Барсукова так, похоже, еще не проснулась. Пытаюсь влить в нее еще один стаканчик.
— Я все-таки не понимаю, Маш. Так быстро и неожиданно.
— Он мне подарок сделал… Песню записал и прислал на телефон. Сам исполнил, прикинь. И так нежно спел, чувственно. Я сижу, реву, а он подходит и говорит, что так любит меня, что даже жениться готов.
— Прямо сейчас? — Все-таки Барсукова тормоз!
— Конечно, сейчас! Чего ждать? Я уже все продумала. Ночью сегодня, пока Рыжий дрых.
— Это очень ответственное решение, Маш. Вы же вместе всего несколько месяцев. Надо… ну не знаю, притереться друг к другу…
— Вот ты и притирайся. А я замуж выхожу.
— Когда? — Кажется, Барсукова понимает, наконец, что сегодня со мной лучше не спорить.
— Когда в загс его отведу заявление подавать, тогда и скажу. Там минимум тридцать дней надо ждать, я ночью погуглила.