A Lost : Некоторые тайны истории стоит приоткрыть
Шрифт:
После у Кетрин Пирс было множество мужчин, но с ними ей не было как с Элайджей. После Кетрин умерла, умерла, когда осознала, что любит его, а как известно, все, что любят Майклсоны, обратились в прах. Она обратилась в прах ради спасения дочери. Ничто не вечно. Ничто. Но, эта женщина смогла вернуться из Ада.
После была Хейли. Дикая волчица. Она просто была дикой, дерзкой и упрямой. Затем появилась Хоуп – ребёнок Клауса, но это не было проблемой для него, для благородного Элайджи Майклсона. Они продолжали встречаться на глазах у всего города. Но после, после появления Нади и свадьбы Хейли. Волчица оставила рану, но со временем ушла из его сердца. Ушла
После был Стефан Сальваторе и она считала, что он ее единственная настоящая любовь. Ради него она была готова пойти на все. Но, она не нужна ему. Она умерла от его руки и наверное это было завершение их романа.
Ему просто не везет.
Катастрофически.
Ей просто не везет.
Катастрофически.
Когда в его жизни вновь появляется Кетрин, Элайдже нужны серьёзные отношения. Он благороден, но не бесчвуственнен и сломлен, после истории с Хейли. Хотя, благородный Элайджа всегда поддерживал связь с Кетрин Пирс. Элайдже не нужны новые раны. Он узнал о ее очередной лжи, по поводу их дочери и первым делом, сжимает ее сердце в своих руках, так же как и сейчас, а после прощает. Ей не важно его благородство. Ей наплевать, ведь он убил Стефана. Она простила его. Он простил ее. Она вновь врывается в мир Элайджи, окрашенный в чёрный, с алыми пятнами и окрашивает его в " total black look." Ей не нужны клятвы верности, она не верит в любовь. Кетрин свободна, вольна делать всё, что хочет и вздумается. И Кетрин Пирс делает. Она соглашается стать его женой, лишь потому что Элайджа просит. Их связывает только кровать и общая дочь. Она не просит любви. Кетрин Пирс считает любовь опасным недостатком. Ей был нужен кто-то, чтобы делить одиночество. Но, вышло все не так. Она одинока, яркая и никому ненужная.
Так было. Элайджа Майклсон заставил ее поверить в любовь. Кетрин Пирс никогда не жалуется и не плачет, она учится у Элайджи манерам. Она понимает, что он ее жизнь и если с ним что-нибудь случиться, то она сгорит вместе с ним. Она так сильно привязалась к нему, и это уже не пройдет. Она нашла свое в нем.
Кетрин - огонь.
Элайджа - вода.
Элайджа заставляет ее чувствовать себя живой, не мёртвой, одинокой красивой куклой. И однажды в ее жизни появилось новое имя, которое превратит предыдущее в пыль. Это имя Элайджа Майклсон.
Кетрин неуправляемый огонь, а огонь тухнет. Счастье накрыло ее гигантской волной, и похоже Кетрин Пирс смирилась с семейной жизнью, ведь она любила Элайджа. Вода потушила огонь.
Вода тушит огонь.
Кетрин огонь.
Элайджа вода.
— Контролируй себя!
Кетрин кричит не боясь разбудить спящую в соседней комнате дочь.
Она сука и стерва. Элайджа Майклсон знает это, но он сам выбрал эту скандальную женщину. Он выбрал и терпел. За то, что заставила почувствовать себя живым. За то, что заставила жить. За то, что любила. За то, что заставила помнить, что нужно жить дальше, пытаться, терпеть, как делала она.
— Моя Катерина, я контролирую себя.
Он ослабляет свою руку и Кетрин думает, что он остановился, ведь она вновь может дышать. Она верит в то, что может дышать. У ее погибели имя Элайджа Майклсон. Кетрин следит за ним, и всегда замечала даже пылинку на его пиджаке, но сейчас она не замечает метку в виде черепа на его руке, самого нужного, что могло объяснить его сумасшествие. Элайджа безумен, но она не знает этого. Элайджа был готов положить к её ногам мир, но сейчас он сам рушит этот мир.
— Я могу убить тебя, при этом не испачкаться!
И сейчас он действительно готов сделать.
" Все
— Сделай это, Элайджа! Сделай и покончим с этим!
Она готова была умереть. Ведь Пирс понимает, что даже терпения Элайджи не безгранично. Всему приходит конец. Так и должно быть в мире. Она закрывает глаза и молчит.
— Не трогай ее!
Голос Клауса повелительный, и он приказывает брату отпустить Кетрин сжимаю его руку в своей. Он знает о проклятии, и знает, что Элайджа не сможет себе простить смерти Кетрин.
— Я всегда мечтал вырвать тебе сердце и посмотреть за сколько оно вырастет вновь, Николаус.
Люсьен всегда держался в стороне, не лез в драку раньше времени. Особенно если дрались братья Майклсоны. Он предпочитал выжидать и обдумать стратегию, предпочитал не горячиться. Из-за Клауса он не отказывал первородной семейке в помощи.
Клаус Майклсон вытаскивает руку брата из груди Кетрин и пользуясь моментом Люсьен хватает Кетрин за руку и исчезает с ней из комнаты.
— Вампирская команда помощи.
Кетрин еле может дышать смотря на кровавую, еще не зажившую рану в области сердца.
Клаус прыгает на спину брата и видимо, хочет вцепиться в горло. Клаус сильнее, всегда был, просто, держал волка в себе, так было нужно. Он хватает брата за запястья, скручивая их до хруста. Элайджа кричит. Слышала его крик Кетрин вздрагивает сжимает руки в кулаки и подносит их к губам. Лишь бы не закричать. Никто не знает, что таит в себе женская любовь. Никто не знает, на что способна влюбленная женщина. Это единственный выход, но Кетрин не слушает Люсьена. Она жмурится и изредка, отрицательно кивает головой . Но – Элайджа первородный вампир, он не слаб. Элайджа бьёт брата, а тот пытается завести ему руки за спину. Элайджа падает, ударяется коленями о пол. Клаус рычит по-волчьи и хватает брата за плечи прижимая его к стене. Бой заканчивается, когда Клаус пронзает грудь брата железным клинком . Клаус Майклсон не любит проигрывать. Но сейчас он вынужден так поступить с братом. Клаус Майклсон сдаётся. Он сдался после слов его племянницы и Эддисон. Заклинание способного остановить проклятие нет.
— Мой брат... Прости меня. У любви нет силы. Семья делает тебя слабым.
Элайджа отчего-то её понимает поступок брата. Волк внутри Клауса скулит, волку жалко, когда тело Элайджи прижимается к его груди, но гибрид утихомирит волка внутри себя. Клаус проникает в сознание, но Элайджа и так все понимает.
— Это из-за проклятого клинка.
Клаус смотрит в глаза брата и положительно кивает головой.
— Метка выросла, и ты обезумел брат. Ты стал бы мясником, а значит мог выдать всех нас.
Элайджа вздыхает. Он понимает всю серьезность ситуации. С таким проклятием первородные столкнулись впервые, и его нужно было остановить.
— Я спрячу твое тело, пока Надя не найдет способ избавить тебя от этого. Никто не должен знать, что мы утратили тебя. Ты вернешься, брат.
Клаус приближается к брату, и хлопает брата по плечу.
— Все правильно. Ты должен был остановить меня, и остановил. Я мог навредить Катерине. Своим дочерям, но послушай меня, Никлаус, Катерина и мои дочери останутся в городе, и будет жить на тех же правах, когда я был рядом. Я никогда, ни разу в жизни не отступался от слова, данного дочерям. Ведь это и значит быть отцом, верно?