A Lost : Некоторые тайны истории стоит приоткрыть
Шрифт:
— Хоуп...
Клаус проходит в собор, а за ним следует Хоуп и Том, Хейли придерживалась за руку Джексона, Марсель со своими вампирами и Эддисон, которые рассаживаются на свободные скамейки.
" Как же мне не хватает тебя, Элайджа. Сейчас ты нужен мне, брат." - проносится в голове Клауса.
— Миссис Кинни.
Камилла встает, но Клаус преграждает ей путь, целует в щеку и направляется к трибуне. Камилла все поняла и села рядом с сыном.
— Уэн Кинни был моим другом. Свои последние часы он делал все, чтобы спасти свою семью : Жену и сына. Он пожертвовал всем, ради вашего спасения, и если бы сейчас он был здесь, то хотел, чтобы ты, Нелл, знал как он гордился тобой. Ты сильный и рядом с тобой прекрасная,
Ками не сдерживает слез, а Нелл прижимает мать к своему плечу. Спустившись с трибуны Клаус покидает собор. Он знает как Камилле сейчас больно и он принял решение. Он позволит ей выбирать.
Так сильно... (Элайджа \ Кетрин.)
В ее руках мобильный телефон, который стал ее сердцем. Глупо, в телефоне Кетрин Пирс действительно хранила свое сердце. Она скорее бы умерла, чем отдала свой телефон. Введя шестизначный пароль, Кетрин ведет руками по табло, нажимая на папку : Фото. Selfie, которое она сделала в Лондоне, после ночи, которую они провели вместе.
Так сильно...
Так сильно... Любить ее мог только он.
— Я предпочитаю Лондон ночью, потому что ночью его почти не видно, - Элайджа смотрит на ночной город сквозь окно его лондонской квартиры.
— Я люблю ночь по другим причинам, - улыбается Пирс обнимая Майклсона.
— Клаус звонил, и в Новом Орлеане все хорошо, а Ребекка и Марсель прислали Нади фото с Рио, - Элайджа не спешил оборачиваться к жене.
— Я разговаривала с Надей десять минут назад, - уверяет его Кетрин. — Я слышала ваш разговор с Клаусом.
Кетрин знала, что Клаус ненавидет ее, потому что она позволила себе сбежать. Она уже не надеется на спасение или на смерть. Кетрин старается, чтобы ей было плевать. Но, когда они вернуться в Новый Орлеан, то ей придется терпеть выходки Клауса, и морально она уже готова ко всему.
— Лучше умереть, чем стать марионеткой в руках Клауса, - шипит Пирс отходя от мужа.
— Моя Катерина, Никлаус смирится с тем, что ты теперь часть нашей семьи, - хотя, в глубине души Элайджа знает, что она не послушает его.
— Клаус опять назвал меня шлюхой, придумал бы новое оскорбление, - и Кетрин думает, что все двойники шлюхи, и она не исключение, но может быть теперь все изменится. — Зато элитная.
— Я не верю в это Катерина, - и Элайджи хочется утешить и обнять ее, но он сдерживает себя. — Я бы не позволил другому мужчине коснуться тебя. Теперь ты моя, и я точно не позволю.
На глаза наворачиваются слезы, которые удается сдержать. Века практики играют в плюс Кетрин Пирс.
— Нет. Обычная шлюха, - повторяет Кетрин и Элайджа оказывается рядом с ней, смотрит в ее мокрые, от слез, глаза. — Черт, Клаус умудрился исправить наш медовый месяц. Ненавижу!
А потом она падает на пол. А потом Майклсон падает рядом с ней, накидывает на нее плечи свой пиджак и обнимает за плечи.
— Я не позволю своему брату оскорблять тебя, и считать женщиной на ночь. Не позволю!
– Элайджа прижимает ее к себе.
— И если хорошо поразмыслить, то Клаус прав. Все мужчины хотели иметь меня как любовницу, любить как любовницу, ухаживать как за любовницей, и заниматься сексом. Просто... Сексом... И для них я просто шлюха...
Кетрин четко осознает это и больше не хочет становиться женщиной на ночь, когда одиноко. Давным-давно она планировала стать любимой, считала себя таковой. Давным-давно она планировала свое счастье. Давным-давно она планировала, но все разрушила.
А сейчас... сейчас пустота, потому что Клаус прав. Потому что сейчас
Элайджа, и больше ничего не изменится. Она думает, что Элайджа Майклсон такой же, как и остальные мужчины. Может Элайджа и не думал ее спасать? Может для него она просто женщина для развлечения? От этих мыслей ей только хуже.
— И возможно я единственный мужчина, который хотел иметь тебя ни как любовницу, а как свою женщину, любить как свою женщину, ухаживать как за своей женщиной, и заниматься именно любовью. Просто.... Моя женщина, и больше ничья. Моя женщина.
Ведь и вправду, Элайджа не коснулся ее с тех пор, как она вернулась, с их поездки в Мадрид, с их свадьбы, с тех пор как они уехали в Лондон, чтобы провести медовый месяц. Инициатором выступала Кетрин, считая, что это просто секс, а он любил ее. Любил, и именно поэтому считал это не сексом,. а любовью. Ведь она стала его ещё тогда, в том далёком 1492 году. Кетрин выходит замуж, за Элайджу, прекрасно понимая, что она вряд ли станет идеальной женой, идеальной матерью, она выходит замуж потому что Элайджа просит, потому что любит его.
— Ты любишь меня, - словно придя в себя произносит Кетрин. — Любишь меня, как свою женщину.
Майклсон знал, что она, все еще Катерина Петрова. Которой не хватает,понимания, счастья и любви. Он готов дать ей все это, ведь он любит ее. Любит, чтобы о ней не говорили.
— Я люблю тебя, Катерина, - его руки скользят по молнии ее платья.
Платье падает на пол, и шатенка сбрасывает с себя пиджак. Она остается в одном нижнем белье. Она бросается на Элайджу с жарким и не терпящим отказов поцелуем. А он и не собирается отказываться от нее. Он сам выбрал эту женщину. Вместо этого Элайджа подхватывает ее на руку, при этом целуя в губы. Она же срывает с него рубашку, с приминением вампирской силы. Через пару минут они забывают обо всем, когда оказываются в их спальне. С ней он нежный и оставляет на ее шее шлейф поцелуев. Кетрин тянется к ременю его брюк. Она неуверенно улыбнулась ему и обнимая его за шею. А вампир приобнял ее за талию так легонько, будто боясь, что она может сломаться. Он действительно боялся, что Катерина может сломаться. Сломаться и уйти. Они сломают друг друга, и это только вопрос времени. Его руки были все такие же сильные и родные. Кетрин осознавала это. С ней ей не будет так же, как с любым другим мужчиной. С ним она может быть не куклой. С ним она может быть настоящей. Древний сразу и прижал к себе сильнее, укладывая на кровать. Понимая, до какого состояния она его доводит, Пирс улыбнулась сквозь поцелуй и принялась расстегивать его ширинку. Она чувствовала его возбуждение и, сама она была возбуждена не меньше. Они уже не могли сдерживать свое желание. Ему было плевать, что о ней думает его брат, потому что он любит Кетрин Пирс, и знал, что если бы она хотела уйти, то ушла бы еще до начала. Он просто желал эту женщину всем телом и, Кетрин Пирс понимала это, как и то, что Элайджа Майклсон действительно любит ее, и если бы она хотела уйти, то ушла бы еще до начала. Сейчас она не хотела уходить от того, кто действительно ценит ее как женщину и любит, как женщину. Его женщину и больше ничью.
Она принадлежит только ему. Он принадлежит только ей.
Она больше никогда не усомнится в правильности своего выбора. Потому, что здесь нет правильного и неправильного.
Потому, что Кетрин Пирс действительно любит Элайджу Майклсона.
— Я бы поменяла в Лондоне только погоду.
Это были первые слова, которые услышал Элайджа, когда проснулся утром. Кетрин проснулась раньше его, и даже успела сделать selfie на свой мобильный. Он видит ее силуэт облаченный только в его пиджак. Катерина стояла у окна и смотрела на туманный Лондон, думая, что в ее жизни происходило тоже самое, но Элайджа, словно луч солнца, разгонит